Мисаил достал из сундучка огромную бороду, приладил ее к лицу, чуть распушил волосы, присел за стол и пригорюнился над чаркой:
     
      -- Э-эх, в прежние годы и винцо было крепче, и закуска вкуснее, и солнышко ярче, и девушки краше, и сами мы -- моложе...
      И хоть полного внешнего сходства с главой Потешного приказа Мисаилу создать не удалось, да и голос был не очень похож -- но суть он передал настолько точно, что все расхохотались, а сам Святославский шутливо погрозил Мисаилу кулаком.
      Не дожидаясь дальнейших "заказов", Антип выудил из сундучка рыжий парик, водрузил его прямо на "шандыбинскую" лысину, чуть втянул щеки, слегка вздернул нос, произвел еще несколько движений мускулами лица -- и стал почти неотличим от новоназначенного градоначальника. Затем он оперся рукой об стол, другую упер в бок и беззвучно задвигал губами, а Мисаил, даже не сняв с себя "святославскую" бороду, заговорил голосом Рыжего:
      -- Уважаемые господа! Если вы считаете, что строительством дерьмопровода и водопровода мы ограничимся, то вы глубоко ошибаетесь. Моя новая задумка -- возвести в Царь-Городе высокую башню, которая размерами и великолепием затмила бы Вавилонскую...
      -- А главное -- долговечием, -- перебил своего двойника "настоящий" Рыжий. -- Но вообще-то в вашем предложении, как бы оно бредово ни звучало, что-то есть. Во-первых, такую башню можно было бы использовать как водонапорную вышку, и это даст резкий толчок к дальнейшему развитию водопроводного хозяйства. Во-вторых, если мне когда-нибудь удастся воплотить свою заветную мечту -- электрификацию Кислоярской земли -- то башня пригодится для радио- и телетрансляции, а впоследствии и для мобильной связи. В третьих... Впрочем, простите, господа скоморохи, я вас перебил -- пожалуйста, продолжайте.
      Но продолжить Антипу с Мисаилом не пришлось -- в помещение заглянул царский стрелец. Увидев дьяка, боярина Шандыбу, двух князей Святославских и двух Рыжих, бражничающих и витийствующих над костьми Путяты, стрелец застыл с разинутым ртом.
     
      -- Ну, с чем пожаловал? -- еле ворочая языком, проговорил Борис Мартьяныч. -- Заходи, не стесняйся. Выпей с нами за здравие царя-батюшки! Вернее, за упокой оного, но это уже не суть важно...
      -- Мы едва сдерживаем толпу, -- растерянно заговорил стрелец. -- Еще немного -- и они ворвутся сюда. Надо что-то делать!
      -- Ну, не съедят же они нас, -- захохотал Святославский. -- Разве что каменьями побьют.
      -- И вы так спокойно об этом говорите? -- Рыжий попытался подняться со стула, но его занесло чуть в сторону, и если бы боярин Шандыба его заботливо не подхватил, то новоиспеченный градоначальник непременно свалился бы прямо на лежанку с монаршими костями.
      -- Что ж, дорогие скоморохи, ваш выход! -- провозгласил князь Святославский. -- Теперь от вашего умения зависит, уйдем ли мы отсюда живыми, или покойными. Так что вперед и с песней!
      Напоследок еще раз крепко приложившись к чаркам, вся дружина, возглавляемая стрельцом, направилась обратно в приемную, поддерживая друг друга и старательно подпевая Святославскому, и впрямь заведшему не совсем пристойную песенку:
     
      -- Я супруга хоть куда,
      Кого хошь объеду.
      Если мужа дома нет,
      То иду к соседу...
     
      x x x
     
      Поскольку день уже незаметно клонился к вечеру, Чумичка запряг лошадку, чтобы подвезти своих гостей до Горохового городища. Полагая, что тайным службам теперь не до Чаликовой с Дубовым, Чумичка не стал прибегать к средствам вроде шапки-невидимки или ковра-самолета, а ограничился тем, что взамен одежды зажиточных царь-городцев выдал им какую-то ветошь, которую Надя и Вася надели поверх одежды из "нашего" мира.
      Хоть и весьма приблизительно, Дубов и Чаликова все же ориентировались в топографии Царь-Города -- Надежда чуть хуже, а Василий чуть лучше. Судя по тому, что Чумичка вез их по каким-то тихим окраинным улочкам, они поняли: их провожатый не хочет "засвечиваться" в центре, где вовсю продолжались грабежи и поджоги, и выбрал путь не самый короткий, но более надежный. И хотя даже на тихих окраинах им несколько раз попадались кучки людей, разгоряченных вином, кровью и разбоем, наших путников никто не трогал -- или считали их сословно близкими себе, или, что более вероятно, никого не прельщали ни убогая кляча и столь же убогая телега, ни потертый тулуп возницы и лохмотья его попутчиков.
      Василий подумал, что Чумичка слегка сбился с пути -- по его представлениям, ворота, через которые проходила дорога к городищу, должны были находиться чуть левее, а Чумичка то и дело забирал куда-то вправо.
     
      Вскоре Чумичка остановил телегу возле ветхой ограды небольшого кладбища, где, судя по покосившимся крестам и скромным холмикам, предавали земле далеко не самых богатых и знатных жителей Кислоярской столицы.
      -- Хотели похоронить на главном городском, но он завещал здесь, -- пояснил Чумичка в ответ на немой вопрос друзей. И указал куда-то вглубь кладбища: -- Вон там.
      За деревьями проглядывались несколько десятков человек, столпившихся
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200