просто отчитаться, что проверку провели и никаких нарушений не обнаружили. Однако Путята отнесся к поручению с полной ответственностью. Где-то добывал доказательства, исколесил всю страну в поисках свидетелей, и даже за границу ездил, причем на свои средства. И в конце концов добился-таки, что мздоимца поймали с поличным и осудили.
      Правда, Михаил Федорович знал лишь о внешней стороне этого дела, а подоплека оставалась ведома одному Путяте. Действительно, поначалу князь был совершенно согласен, что дело пустое, однако для того, чтобы его закрыть и послать отписку "наверх", он, как добросовестный служака, решил "для порядка" допросить подозреваемого. Будучи уверен в своей безнаказанности, вельможа развалился на лавке, соболья шапка набекрень, из-под кафтана золотая цепь виднеется, на перстах золотые кольца с огромными камнями -- словом, настоящий барин. И речи вел соответствующие: "Кто ты таков, чтобы со мною тягаться? Вот я и богат, и собой пригож; иду по улице, на меня все девки заглядываются, и даже замужние бабы. Да и Государь меня жалует. А ты -- мелкий чинуша, так и будешь до старости в своем Приказе задницу протирать". Впридачу государственный муж имел неосторожность очень обидно высказаться насчет Путятиной личности -- дескать, мелкий, плешивый, с таким ни одна уважающая себя девушка под венец не пойдет, разве какая кривая или кособокая. Однако Путята сумел сдержаться. Он как ни в чем не бывало задавал вопросы и все записывал. Но прощаясь, уже в дверях, сказал вельможе очень тихо и зловеще: "Каков бы ты ни был, но я тебя в покое не оставлю -- всю твою подноготную узнаю". А тот Путяту снисходительно по плечу похлопал -- мол, давай-давай, милок, посмотрим, что у тебя получится. И вот после этого допроса Путята и начал под мздоимца по-настоящему "копать", пока своего не добился. А после суда, когда приговор был вынесен, он даже побывал у осужденного в темнице и спросил: "Ну что, чья взяла?".
      Итак, приняв концептуальное решение "продвигать" Путяту, Михаил Федорович взялся за дело с удвоенной энергией. Для карьерного взлета Путяты были задействованы все ресурсы -- вплоть до подкупа и шантажа. Затем, когда он занял достаточно высокий пост, в ход пошли скандалы, громкие разоблачения, а чуть позже -- загадочные убийства, поджоги и общественные беспорядки, которые сразу прекратились, едва Путята возглавил Тайный приказ и сделался при Дормидонте кем-то вроде премьер-министра.
     
      За короткий срок все в Царь-Городе настолько привыкли к Путяте рядом с Дормидонтом, что когда накануне Сочельника под воздействием не то "установок" Каширского, не то чего-то иного, Государь объявил о своем отречении от престола в пользу князя Путяты, это было воспринято очень спокойно, как само собой разумеющееся, хотя ничего подобного в Кислоярском государстве не происходило, наверное, уже тысячу лет, если не больше.
     
      x x x
     
      Ни Надя, ни доктор не имели даже приблизительного представления, как вернуть Дубова. Серапионыч предложил было вновь отправиться в Царь-Город и обратиться за помощью к Чумичке, однако Чаликова возразила, что Чумичка и сам не очень-то разбирается в магических кристаллах, и как бы не вышло еще хуже.
      -- Тогда уж лучше идти на поклон прямо к Херклаффу, -- добавила Надя.
      -- А что толку? -- вздохнул доктор. -- Ежели все это безобразие сам Херклафф и учинил...
      -- И то правда, -- согласилась Чаликова и надолго замолкла. Молчал и Серапионыч, попивая чаек и изредка поглядывая на кристалл, который по-прежнему не выказывал никаких признаков жизни.
      Вдруг Надя спросила:
     
      -- Владлен Серапионыч, вы могли бы что-то вспомнить о вчерашнем дне?
      -- Такое разве забудешь, -- протянул доктор.
      -- Нет-нет, вы не так поняли. Не вчерашнее "путешествие во времени", а тот самый день именно двадцать лет назад. Наверное, я не очень точно выражаюсь, но...
      -- А-а, вчера двадцать лет назад? -- ухватил мысль Серапионыч. -- Ну, я же вам уже говорил, что был сильно пьян и воспринял все это как научно-фантастический сон.
      -- Да-да, в морге вы были мало что пьяны, так еще и читали "Советскую фантастику", -- нетерпеливо подтвердила Надя. -- Но когда мы назавтра заявились к вам сюда, на квартиру, вы были трезвы и немало удивились нашему приходу. Неужели вы ничегошеньки не помните?
      -- Знаете, Наденька, я и сам удивляюсь, что ничегошеньки не помню, -- чуть подумав, отвечал доктор. -- Наверное, это из-за того, что я находился в диком похмелье, а потом проспался и все начисто забыл. Такое тоже бывает.
      -- Возможно, -- кивнула Надя, хотя совершенно не заметила, чтобы "младший" Серапионыч был в похмелье, да еще и диком, во время их второго посещения. -- А теперь прошу вас, Владлен Серапионыч, выслушайте меня внимательно, мне очень важно услышать ваше мнение. В том числе и как профессионала.
      -- В смысле, патологоанатома?
      -- Да нет, врача широкого профиля. И даже не столько врача, сколько человека с огромным жизненным опытом.
      И Надя, стараясь не упустить ни малейшей подробности, рассказала о странном поведении юного Васи Дубова и его друзей незадолго до второго покушения -- то есть до попытки Анны Сергеевны утопить будущего Великого Сыщика.
      -- Давайте подытожим, -- сказал Серапионыч, когда Надя закончила. -- Стало быть, все пятеро одномоментно испытали какие-то, скажем так, необычные
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200