Извините, боярин Андрей, вас не приглашаю. А ты, Антип, идешь со мной!
      Взяв ведро с вином, большую чару и корзину с остатками закуски, Дубов и Антип направились прямо к "Идущим вместе", которые, правда, никуда не шли, а добросовестно стояли на месте, выкрикивая свои немногочисленные лозунги. Когда они уставали скандировать, юный Цветодрев устраивал музыкальные паузы, виртуозно солируя на гуслях.
      -- Бог вам в помощь, товарищи! -- провозгласил Дубов, нимало не озабочиваясь совместимостью таких слов, как "Бог" и "товарищи". -- Я так чувствую, что вам нужно подкрепиться. А заодно и горло промочить.
      И Василий, зачерпнув из ведра полную кружку, церемонно протянул ее боярышне Глафире.
      Немного починившись, Глафира как бы нехотя приняла чарку и медленно ее осушила, а потом закусила пирожком, который ей преподнес Антип.
      Этому безобразию запоздало воспротивился Ваня Стальной:
      -- Что ты делаешь, Глафира? Аль запамятовала, что наш любимый царь Путята и сам хмельного в рот не берет, и другим не советует?
      -- Не хочешь -- ну и не пей, -- уже чуть заплетающимся голоском ответила Глафира, -- а другим не мешай!
      -- Ну, отчего же не хочу? -- раздумчиво протянул Ваня. -- Вот ежели бы не вина, а водички какой испить... А то и прямь сухота в глотке.
      -- Так это ж и есть водичка, -- обрадовался Дубов, зачерпывая еще одну чару. -- Ну, самую малость вином отдает, чисто символически!
      -- Да, недурна водичка, -- похвалил Ваня, отпив пол-кружки. -- Извини, добрый человек, до дна пить не буду -- мне много нельзя.
      -- Ну, раз нельзя, значит нельзя, -- не стал настаивать Василий. И обратился к юноше, стоящему рядом с Ваней: -- Ну а вам-то, сударь, надеюсь, можно?
      Боярин Павловский из своего затишка неодобрительно следил за тем, как Дубов угощает его подопечных, но до поры до времени не вмешивался. Когда же настал черед юного гусляра Цветодрева, он не выдержал:
      -- Да что вы делаете, милостивый государь, не видите, что он еще мальчик?
      -- Как, неужели? -- захихикала Нюрка из Бельской слободки. -- Ну, это мы живо исправим!
      Василий внимательно пригляделся:
      -- Да, и вправду мальчик. И пускай всякий, кто скажет, что это девочка, бросит в меня камнем!
      -- Лучше бросьте спаивать молодежь, -- проворчал боярин Павловский.
      -- Как вам будет угодно, -- легко согласился Дубов. -- Но вот ведь вы, уважаемый... простите, забыл ваше имя-отчество?
      -- Глеб Олегович.
      -- Вот вы, Глеб Олегович, уже вышли из молодежного возраста?
      -- Увы, -- с кручиною в голосе вздохнул боярин Павловский, -- у меня, почитай, и не было настоящей молодости, ибо она пришлась на мрачные годы прежних правлений. И лишь теперь, с воцарением нашего славного Путяты, я вновь чувствую себя юным и счастливым,
      -- Так выпьем же за вашу вторую молодость! -- подхватил Василий, проворно подсунув боярину Павловскому полную чару.
      -- Ну, за это грех не выпить, -- должен был согласиться боярин Павловский и, лихо опрокинув в себя содержимое, громко закричал:
      -- Да здравствует Путята!
      -- Да здравствует Путята! -- подхватили "Идущие вместе", воодушевленные замошьевским вином.
      "Причастив" боярина Павловского, Дубов и Антип направились к "добрым молодцам", которых Василий Николаич для себя поименовал "людьми в штатском":
      -- А вы, честные господа, не желаете ли винца откушать?
      -- Не, мы на службе, -- простодушно ответил один из них, коего Дубов безошибочно определил как "старшого".
      -- То есть мы тут просто гуляем, сиречь праздно шатаемся, -- попытался другой "штатский" поправить оплошность своего начальника.
      -- Ну, тогда вам сам Бог велел выпить за здравие нашего любимого и обожаемого Государя! -- обрадовался Всилий. -- Али вы, господа, не желаете, чтобы он здравствовал многая лета?
      Делать нечего -- пришлось и господам наблюдателям испить винца. Когда же один из них попытался схитрить и вернуть недопитую чарку, то Антип, доселе больше молчавший, неожиданно гаркнул чуть не над ухом:
      -- Пей до дна, пей до дна, пей до дна!
      Сделав доброе дело -- угостив "добрых молодцев в штатском" -- Дубов вернулся к молодежи, рядом с которой он как бы и сам помолодел, возвратившись в незабвенные годы комсомольской юности.
      -- Ну что вы все одно и то же кричите -- "Слава Путяте" да "Слава Путяте", -- сказал Василий. -- Надо это дело как-то разнообразить. -- И, возвысив голос, он сходу принялся выдавать новые лозунги (а точнее, старые на новый лад): -- Народ и Путята едины! Путята -- ум, честь и совесть нашего времени! Путятинским путем идете, товарищи! Где Путята -- там успех, там победа! -- И напоследок: -- Монархия -- мать порядка!
      Слушая Дубова, боярин Павловский начал подозревать, что тот откровенно глумится и над обожаемым Путятой, и над "Идущими вместе" и даже над ним самим, боярином Павловским, но ничего поделать не мог -- ведь Василий говорил вроде бы самые правильные вещи, а доказать, что делал он это не совсем искренне, было невозможно. Тем более, что простодушные девушки и юноши все принимали за чистую монету и от души подхватывали любой клич Василия.
      И тут из окна донесся зычный голос всеми позабытого боярина Андрея:
      -- Эй, робяты, да вы что, запамятовали, какого беса сюды приперлись -- Государя славить, али мя грешного порочить да бесчестить?
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200