нравилось.
      -- Так она же вроде бы ночная, -- удивилась Люся.
      -- Значит, и среди сов встречаются "жаворонки", -- логично объяснил Вася.
      Но больше всех насторожилась незримая Надежда -- она-то знала, что означает совиный крик: будь бдительна. По дороге Надя с Васяткой договорились, что в случае чего он будет кричать разными птицами. Уханье совы обозначало, что Васятка просто что-то заметил или почувствовал, а для более определенных степеней опасности предназначались голоса других пернатых.
      Тут, словно в ответ сове, раздалось мерное кукование. Надя мучительно пыталась вспомнить, что значили эти звуки, пока не сообразила, что слышит голос настоящей кукушки, а Васятка тут не при чем.
      Люся прислушалась:
      -- Кукушка, кукушка, сколько мне жить?
      -- Покамест не помрешь, -- усмехнулся Вася и вдруг, резко помрачнев лицом, крикнул: -- Нет! Только не это!!!
      Люся удивленно посмотрела на него, потом на Митьку, но и действия того были не менее странными: он резко вскочил, схватил "Смену" и, не прицеливаясь, несколько раз щелкнул.
      -- Ребятки, что с вами? -- не на шутку всполошилась Люся. -- Муха це-це укусила?
      -- Вот именно, -- пробурчал Вася. Люся вдруг увидела, что он дрожит, словно в ознобе и, пододвинувшись поближе, прижалась к нему, словно желая согреть.
      -- Спасибо тебе, -- признательно прошептал Вася. -- И ты, Митя, ползи сюда. Я вам что-то должен сказать... Или нет, лучше не надо.
      -- Раз уж начал, то говори, -- потребовала Люся, убедившись, что Вася почти "в норме".
      -- Ну ладно. Хотя я не знаю, как это объяснить. Когда закуковала кукушка... -- Вася прислушался. -- А ведь она продолжает куковать. Так что тебе, Люся, жить предстоит долго и дай бог счастливо. А я услышал... Или нет -- почувствовал. Даже не знаю, как это выразить. В общем, какой-то голос, но не вне, а внутри себя. И он сказал, что я скоро... что меня скоро не станет. И даже назвал точную дату, когда.
      -- Надеюсь, не сегодня? -- спросил Митька. Он слушал сбивчивый рассказ своего друга с напряженным вниманием и, казалось, понимал его даже лучше, чем Вася понимал сам себя.
      -- Нет, не сегодня, -- ответил Вася. -- Но скоро. Очень скоро.
      -- И ты запомнил, когда? -- тихонько проговорила Люся.
      -- Да, -- кратко ответил Дубов. -- Но вам не скажу. Да и вообще, прошу вас -- пускай это останется между нами троими. Даже Генке с Машей говорить не будем.
      Надя подумала, что странный "внутренний голос", скорее всего, ввел Василия в заблуждение: она-то знала, что по меньшей мере в ближайшие двадцать лет он будет жив и здоров, а уж о том, чтобы ничего не произошло сегодня, она, Надежда Чаликова, позаботится.
      -- Ну ладно. -- Вася приподнялся с травы и обхватил руками колени. -- Тему закрыли.
      -- Закрыли, -- согласилась Люся. -- Открыли новую: а с тобой-то, Митя, что стряслось?
      -- Со мною, кажется, стряслось то же, что и с Васей, -- признался Митька. -- Только не голоса, а видения. Они как бы стали вокруг меня, и я решил их сфотографировать. Но они так быстро исчезли...
      -- Ты хоть запомнил, что это были за видения? -- спросил Вася.
      Митька с сожалением покачал головой:
      -- То-то, что не запомнил. Запомнил только, что они были очень явственными, почти осязаемыми. Единственное, что мне запомнилось -- это какое-то дерево, какие у нас не растут. Оно было рядом со мной, и когда я схватил фотоаппарат, то дотронулся до ветки, и ощутил ее прикосновение!
      -- Ну, когда проявишь пленку, тогда и узнаем -- видение, или нет, -- усмехнулась Люся.
      Услышав такое, Надя подумала -- уж не коллективный ли это гипноз в духе Каширского? И словно подтверждая ее опасения, раздалось утиное крякание -- так Васятка давал знать, что появились Анна Сергеевна и Каширский. Чаликова внутренне напряглась, готовая ко всему.
      -- Знаете, а ведь и со мной тоже в этот миг было что-то не совсем обычное, -- чуть помолчав, заговорила Люся. -- Мне стало как-то очень легко и свободно, и я будто поднялась над собой, над этой полянкой, над речкой. Увидела вас, потом Генку с Машей, а потом просто куда-то улетела.
      -- А потом вернулась? -- совершенно серьезно спросил Митька.
      -- Нет, улетела -- и все, -- так же серьезно ответила Люся.
      -- Постой-постой, но если ты улетела, то с кем же мы теперь разговариваем -- не с тобой? -- не то в шутку, не то всерьез допытывался Вася.
      -- Не знаю, -- тихо ответила Люся. -- Может, и не со мной.
      -- Ну, все ясно, -- подытожил Митя. -- Мы все трое с ума спятили.
      -- Пойти искупаться, что ли? -- сам себя спросил Вася. И сам себе ответил: -- А что, схожу.
      Это решение удивило не только Митьку с Люсей, но и Чаликову: не только в детстве, и в более зрелом возрасте Дубов не любил воды, и даже под душ становился очень редко и неохотно. А уж искупаться в речке для него и вовсе было целым событием. Друзья с пониманием относились к этой маленькой странности, хотя порой и подшучивали, впрочем, весьма добродушно. Если уж Вася, уступая уговорам, все-таки входил в воду, то это было настоящее представление: сначала он щупал воду пальцами ноги, отдергивал, зябко ежился
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200