-- Ну, я ж говорил, наша главная задача -- привлечь народ к искусству. Как вы думаете, ежели бы люди были бы приобщены к полету Высокого Духа, то они учинили бы сегодняшние бесчинства?
      -- Еще как учинили бы! -- ляпнул Рыжий.
      -- А вот и ошибаетесь! -- с азартом подхватил Путята. -- Все беды от того, что нашим славным скоморохам негде давать представления. Великий Софокл на базарной площади -- это ж курам на смех. А для этого нужен такой дом, про который бы сказали -- вот он, истинный Храм Высоких Искусств!
      -- Чтобы такой выстроить, Государь, много средств нужно, -- подал голос незнакомец в шубе не по размеру. -- А злата, как я понимаю, в царской казне совсем не густо.
      -- Истину глаголешь, боярин Хворостовский, -- закивал царь. -- Посему до той поры, покамест не построим, будем давать представления в храме Ампилия Блаженного. А заодно переселим туда и князя Святославского со всем его Потешным приказом.
      -- Что ты вещаешь, подлый нечестивец! -- вскочил Евлогий. -- Не позволю Храм Божий сквернить!
      -- А кто тебя спрашивает, Ваше Высокопреосвященство, -- пренебрежительно бросил Путята. -- Впрочем, если хочешь, то переезжай со своими попами в Потешный приказ. А в Ампилии завтра же начнем готовить новую постановку.
      -- Государь, а удобно ли играть в Храме этого... как его, Софрокола? -- осторожно спросил Глеб Святославович.
      -- А кто вам сказал, что начинать будем с Софокла? -- весело пожал плечами царь. -- Для почину попрошу князя Святославского поставить галльскую комедь "Шлюшка Маруся и ее полюбовнички". А заодно и сам в ней сыграю.
      -- Кого? -- изумился боярин Хворостовский.
      -- Марусю, вестимо! -- радостно сообщил Путята.
      Евлогий со всех сил грохнул по полу посохом:
      -- Будь ты проклят Богом и людьми, гнусный самозванец! Отряхаю прах с ног моих и покидаю сие нечестивое сборище. А завтра всем скажу, кто ты есть на самом деле!
      И Его Высокопреосвященство с неожиданной прытью кинулся прочь.
      -- Говори, что хочешь, -- крикнул ему вослед самозванец. -- Кто тебе поверит, когда ты сам же меня благословлял?!
      -- Государь, а не слишком ли вы круто с ним? -- почтительно спросил Глеб Святославович.
      -- Да, чего-то я малость погорячился, -- самокритично согласился "Государь". -- Ну ладно, чтобы не выступал много, так уж и быть, разрешим ему в те дни, когда не будет представлений, проводить в Ампилии его дурацкие богослужения... Глеб Святославович, об чем бишь я толковал, когда ихнее Преосвященство меня сбило с панталыку?
      -- О том, что вы собираетесь играть шлюшку Марусю, -- напомнил Глеб Святославович.
      -- Да-да-да, вот именно, -- подхватил самозванец. -- А в образе Марусиного любовничка я вижу нашего почтенного градоначальничка, сиречь князя Длиннорукого. Кстати, где он?
      -- В дороге, -- сообщил Глеб Святославович. -- Ты ж сам, Государь, отправил князя послом в Ливонию, а на его место назначил господина Рыжего.
      -- Неужели? -- Путята удивленно обернулся к Рыжему.
      Рыжий молча извлек из-под кафтана царский указ и предъявил его Путяте.
      -- Да уж, после... после нынешнего происшествия что-то с памятью у меня стало, -- ничуть не смутился самозванец. -- Так что будьте уж так любезны -- коли я еще чего позабуду, то напоминайте безо всякого стеснения!..
      -- Ну, что скажете? -- Серапионыч оторвался от "экрана" и проницательно глянул на друзей.
      -- Дело ясное, что дело темное, -- рассеянно откликнулся Дубов.
      -- Из огня, да в полымя, -- добавила Чаликова. -- Ясно одно -- Васятке в этот гадюшник возвращаться никак нельзя.
      -- Я так думаю, что нам пока что надо бы проследить за развитием событий, -- в раздумии промолвил доктор, -- а уж потом решим, стоит ли вмешиваться. А то как бы еще хуже не вышло!
      -- Что ж, пожалуй, -- не очень охотно согласилась Надя. Не то чтобы она разделяла докторскую осторожность, но опыт последних дней наглядно подтверждал его правоту. -- Вася, а как вы считаете?
      -- Да-да, Наденька, я с вами полностью согласен, -- невпопад ответил Василий. Как только Надежда с Серапионычем затеяли обсуждение извечного вопроса "Что делать?", Дубов наклонился к самому кристаллу и что-то чуть слышно прошептал. Самозванец и его соратники тут же исчезли, и по грани побежали полосы, которые сначала были черно-белыми, а потом незаметно начали принимать различные цвета.
      -- Признайтесь, Вася, вы что-то задумали, -- сказала Надежда, невольно любуясь необычною цветовой гаммой. -- Должно быть, попросили кристалл о чем-то таком, на что он не способен.
      -- И я даже догадываюсь, о чем, -- добавил доктор.
      -- Да, -- кивнул Василий. -- Знаете, я в последние дни ловлю себя на том, что поступаю совершенно нерационально и нелогично. И ничего не могу с собой поделать. Вернее, даже не столько не могу, сколько не хочу. Вот, например, когда я решил задержаться в Царь-Городе. Да, конечно, устроить побег боярина Андрея. Но главное-то для меня было в другом -- отплатить Путяте за его хамство. Хотя раньше я такие пустяки и в голову никогда не брал. А теперь... Я прекрасно понимаю, что это невозможно, потому что невозможно. И тем не менее попросил кристалл показать... показать Солнышко. Я знаю, что вы скажете -- что "того света" не существует, а если он и есть, то его нельзя увидеть, даже через колдовской кристалл. Но ведь вы же видели Солнышко вчера!
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200