По-моему, Михаил Федорович, ты малость перетрудился.
      -- Во-первых, не случайно, -- с нажимом произнес Михаил Федорович, -- а во-вторых, дело не только в этих двоих, а в том, что вообще все начинает идти наперекосяк. Раньше мы сами определяли, что и где должно происходить, а теперь плетемся в хвосте событий... Ну ладно, ты мне скажи лучше, что вы там учудили с этой княгиней, вдовой, как ее, имя все не запомню?
      -- Нет-нет, что ты, я к этому никакого отношения, -- почти испуганно замахал руками Лаврентий Иваныч.
      -- Вот я и говорю -- опять мимо нас, -- подхватил Михаил Федорович. -- И так все чаще и чаще. А почему? А потому что кое-кто, -- он неопределенно указал в потолок, -- выходит из-под нашего влияния. И так исподволь это делает, что мы и сами не заметили, как очутились на обочине. Хорошо еще, что не в канаве...
      -- Ну, знали же, кто он таков, -- заметил Лаврентий Иваныч. -- Надо было другого "раскручивать", не такого хитрозадого.
      -- Ничего, пускай покамест порезвится, -- угрюмо проворчал Михаил Федорович. -- Никуда он без нас не денется! А будет много прыгать -- другого найдем.
      -- Ну и как же ты собираешься восстановить былое влияние? -- как бы без особого любопытства спросил Лаврентий Иваныч.
      -- Как? Очень просто -- делами. Только так мы сможем доказать, и прежде всего самим себе, что еще на что-то годимся. А первое дело -- поймать Ярослава и достойно его проучить.
      -- Дался тебе Ярослав, -- усмехнулся Лаврентий Иваныч. -- Как будто кроме него и заняться-то нечем.
      -- ...И завтра же "прощупаем" этого всезнайку отца Александра, -- как бы не заметив последних слов собеседника, продолжал Михаил Федорович. -- Не сразу, не сразу. Сперва мы его плотно "попасем", а уж потом и "пощупаем".
      Последние слова Михаил Федорович проговорил с особыми интонациями и особым выражением лица. Давно изучивший нрав своего начальника Лаврентий Иваныч знал: это означает, что Михаил Федорович готов идти до конца, не считаясь ни с чем и даже не всегда соизмеряя цели со средствами к их достижению.
     
      x x x
     
      * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
     
      ЦАРСКАЯ МЫШЕЛОВКА
     
     
      Дормидонту очень хотелось бы, чтобы его гости погостили еще хотя бы денек, но увы -- они решили отъезжать с утра пораньше. И уехали бы по-английски, не прощаясь, если бы Серапионыч не воспротивился -- он лучше других понимал, как обидит хозяина такой поспешный, без патриархального прощания, отъезд.
      Ну и, ясное дело, по такому случаю Дормидонт задал завтрак, стоящий хорошего обеда.
      Видя впереди долгие дни скучного одиночества, Дормидонт старался наговориться впрок. И, конечно же, расспрашивал гостей о вчерашних "кладоискательских" успехах.
      Для Дубова подобные расспросы были словно нож вострый. Не будем судить, хорошо это или нет, но Василий совершенно не умел врать. Поэтому повествование о том, что происходило в заброшенном домике, он предоставил Серапионычу, а сам больше слушал, уткнувшись носом в тарелку. Разумеется, это не значило, что доктор имел склонность ко лжи -- просто он был прекрасным рассказчиком и не почитал за большой грех иногда ради красного словца слегка приукрасить действительность.
      Но сегодня доктор превзошел самого себя, чему, несомненно, отчасти содействовало и содержимое скляночки, которое он не забывал подливать себе в чай. Впрочем, при всем красноречии Серапионыч умудрился ничего не сказать по существу. И дело было не только в Петровиче, который вполне мог подслушивать за дверьми, но и в том, что Дубов и его друзья решили не посвящать в тайны тайника даже Дормидонта.
      -- И вот разверзлись хляби небесные, и соскользнул покров, и пали стены неприступные, -- азартно вещал Серапионыч, размахивая вилкой с нацепленным на нее соленым рыжиком, -- и открылась нам тайна неведомая, доселе неслыханная!..
      -- Погоди ты, эскулап, -- с трудом вклинился Дормидонт во вдохновенный монолог Серапионыча. -- Скажи лучше, нашли вы там хоть чего, или нет?
      Доктор чуть смешался -- с горних высей его "приземляли" на грешную землю. На помощь Серапионычу пришла Надя:
      -- Государь, вы оказались на редкость проницательны: там и вправду была бутыль вина. И знаете, двести лет выдержки пошли ему на пользу -- вкус просто бесподобный!.. Ведь правда же? -- неожиданно обратилась она к своим спутникам.
      Дубов лишь что-то буркнул и слегка покраснел, а Васятка легко согласился, что да, вкус у вина -- лучше не бывает. Видимо, Васятка при этом рассуждал так: Вот ежели бы там оказалось вино скисшее, а он подтвердил бы, что вкусное, то это было бы вранье. А раз вина вообще не было, то и вранья тоже как бы и не было.
      -- Да-да, такого винца я еще в жизни не пивал, -- радостно подхватил Владлен Серапионыч, дабы отвлечь внимание Дормидонта от смущения Василия Николаевича. -- Мы даже хотели принести вам, но вспомнили, что вы не употребляете, и оставили, где нашли. И решили, что когда в следующий раз окажемся в ваших краях, то непременно допьем!
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200