строиться в самом конце его жизни...
      -- А вот и нет, -- раздался голос Васятки. -- То, что ты назвал каракулями -- на самом деле чертеж Терема. И, как мне кажется, не такого, как сейчас, а как его задумал царь Степан.
      -- Это уже кое-что, -- оживился Дубов, принимая у Васятки чертеж. -- Но здесь так нарисовано, что ничего не поймешь.
      -- По-моему, вы его держите вверх ногами, -- осторожно заметила Надя.
      Дубов перевернул чертеж, однако более понятным он от этого не стал.
      -- Поизучать этот документ, конечно, следует, -- сказал детектив. -- Но лично я на него особых надежд не возлагаю: вряд ли там будет крестик с указанием -- "сокровища тут". Другое дело, если нам удастся разглядеть то, чего здесь нет. Кажется, я выразился не совсем удачно, но вы меня понимаете.
      -- Лично я пока что не могу разобраться даже в том, что тут есть, -- усмехнулась Чаликова, еще раз глянув на пожелтевший лист, испещренный разноцветными линиями, черточками, пометками и трудноразборчивыми надписями.
      -- Значит, попросим разобраться человека, знающего Терем лучше нас, -- подытожил Василий. -- То есть уважаемого хозяина. А пока, я так думаю, следует вернуться к тем бумагам, что мы поначалу отложили в сторону.
      -- Ко всем? -- ужаснулась Надежда, так как стопка рукописей, отложенных в сторону, имела вид очень уж внушительный.
      -- Для начала еще раз изучим документы, относящиеся к первым годам правления царя Федора Степановича, -- успокоил Дубов. И вдруг, откинувшись на стуле, посмотрел в потолок: -- А может, ну их совсем? Мы свое дело сделали, что могли -- выяснили, а что не смогли -- так мы ж не волшебники...
      -- Правильно, -- тут же поддержал Чумичка, который хоть и был волшебником, но его отношение ко всей этой затее с самого начала было далеко не самое благосклонное. -- Не знаю, где эти сокровища сокрыты, да и знать не хочу, но одно скажу точно -- добра от них никому не будет!
      Чаликова находилась как бы на перепутьи -- умом она полностью разделяла взгляд Чумички. Но тайна, но лихорадка поиска уже безвозвратно захватили ее, а журналистское чутье подсказывало, что истина где-то рядом. Поэтому на предложение Василия прекратить поиски Надежда откликнулась неким невразумительным междометием, которое можно было истолковать и так, и эдак.
     
      x x x
     
      Солнце уже клонилось к закату, а работы близ пруда шли полным ходом. Яма, копаемая Каширским на том месте, где ее наобум обозначил Васятка, все расширялась и углублялась, а сокровища все не показывались. И Анна Сергеевна, и Каширский в глубине души понимали, что поиски в этой части приусадебной земли вряд ли увенчаются хоть сколько-то значимым успехом, но бросить все и уйти значило бы уступить Петровичу, который ревностно следил за каждым движением кладокопателей.
      -- Копайте, копайте, -- мстительно скрипел Петрович, -- все едино ничего не отыщете. А отыщете, так ничего не получите, ибо все, что сокрыто в недрах земных, принадлежит нашему Государю Путяте, а кто попытается что-то себе присвоить, тот есть Государев ворог. А как поставили меня блюсти дело Государево, то всех, кто нашего царя облапошить захотит, буду грабить и убивать!
      И дабы показать, что его слова не расходятся с делами, Петрович извлек из-под исподнего два ржавых ножа и торжественно предъявил их Анне Сергеевне и Каширскому.
      Однако на кладоискателей аргументы Петровича должного воздействия явно не оказали: Каширский продолжал самозабвенно рыть яму, а Анна Сергеевна продолжала давать ему ценные указания, каковые Каширский, впрочем, таковыми вовсе не считал.
      -- Анна Сергеевна, я прекрасно знаю, где и как нужно копать, -- не переставая размеренно работать лопатой, говорил Каширский. -- Более того, уже пол часа я все явственнее ощущаю золотые корпускулярные потоки, исходящие из земли, и если бы вы не отвлекали меня посторонними разговорами, то клад уже давно был бы найден.
      -- Какие еще потоки! На огороде вы тоже чуяли всякую хренотень, а чем все кончилось? Но второй раз это у вас не пройдет, и не ждите!
      -- Очень хорошо, тогда помолчите хоть немного и не мешайте мне работать, -- с легким раздражением произнес Каширский и быстрее замахал лопатой.
      -- А и вправду, чего я тут вожусь с вами, -- неожиданно согласилась Анна Сергеевна. -- Лучше пойду искупаюсь.
      И с этими словами госпожа Глухарева направилась к берегу.
      -- Куда? Нельзя! -- закричал Петрович, совсем забыв, что он теперь не на службе. Или, вернее, на службе, но другой, не связанной с охраною водоемов.
      -- Тьфу на вас, -- бросила Анна Сергеевна Петровичу и стянула с себя черное платье, обнаружив под ним такого же цвета добротное кружевное белье.
      -- Что ты делаешь, паскудница! -- возопил Петрович. -- Людей бы постыдилась!
      Блюститель нравственности даже не подумал, что собственно людей, помимо Анны Сергеевны, поблизости было лишь двое, но Каширский, занятый раскопками, вовсе не глядел в сторону Глухаревой, а Петрович мог бы просто отвернуться, чтобы не смотреть на это безобразие. Но, разумеется, столь сложные мысли его не посещали. Петрович видел, что творится непорядок, и был готов сделать все, чтобы навести порядок.
      Однако съемом верхней одежды Анна Сергеевна отнюдь не ограничилась: следом за платьем на траву легло и исподнее белье, а его обладательница прямо с бережка бултыхнулась в воду.
      -- Да что же это творится, люди добрые! -- взверещал Петрович. -- Да
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200