Альфонсо призадумался:
      -- Да уж, вот ведь незадача. Но не возвращаться же теперь восвояси?
      Увы, познания Дубова и его спутников в географии параллельного мира ограничивались Царь-Городом, Новой Мангазеей, ну разве еще Белой Пущей и Новой Ютландией. К счастью, с ними был Васятка:
      -- А-а, ну так вам, дон Альфонсо, надобно теперь повернуть назад, через несколько верст за Боровихой есть поворот налево -- это и будет дорога, другим концом выходящая на Мангазейский тракт. А уж из Новой Мангазеи куда угодно добраться можно, даже в объезд Царь-Города.
      -- И то верно, -- подхватил Серапионыч. -- Лишний день пути, зато невредимы останетесь.
      -- Что ж, вы правы, так и сделаю, -- великодушно дал себя уговорить дон Альфонсо. -- Боюсь только, здесь не очень-то развернешься...
      Но и это затруднение решилось быстро -- Чумичка что-то вполголоса проговорил и сделал резкое движение рукой сверху вниз, отчего и карета дона Альфонсо, и лошади, и даже кучер сразу же уменьшились вдвое. А когда рыцарский экипаж без особого труда развернулся, Чумичка таким же движением, но уже снизу вверх, вернул его в прежние размеры.
      -- Вот это да! -- только и мог проговорить дон Альфонсо.
      -- Да ничего особенного, -- пробурчал Чумичка. -- Самое простое колдовство, и все.
      -- Простое для тех, кто умеет, -- уточнил дон Альфонсо. -- Друзья мои, раз уж нам суждено часть пути проехать вместе, то не согласитесь ли вы составить мне общество, перейдя в мою карету?
      Друзья тут же согласились, лишь Васятка вызвался остаться в карете Рыжего:
      -- Надо ж приглядеть за Петровичем -- как бы он со злости чего не натворил...
      Для того, чтобы понять, что Петрович испытывал именно чувство злости, вовсе не нужно было обладать Васяткиной проницательностью или дубовской дедукцией -- все чувства были словно бы написаны у Петровича на лице.
      Подойдя к Чумичке, Василий негромко спросил:
      -- Признайся, Чумичка, этот фокус с лошадьми ты проделал с помощью чудо-стекла?
      Колдун скупо усмехнулся:
      -- Такие пустяки знающему человеку и без стекла проделать -- пара пустяков. А стекло, оно всегда при мне. -- И Чумичка многозначительно похлопал себя по груди -- где-то там, во внутренних карманах тулупа, хранилось "чудо-стекло", как они с Дубовым называли магический кристалл (или, точнее, его половину), который в прошлом году попал в руки Чумички при весьма драматических обстоятельствах. Это произошло, когда господин Херклафф, прежний владелец кристалла, обронил его во время бегства из замка Ново-Ютландского короля Александра. Правда, в отличие от чародея-людоеда, Чумичка имел весьма отдаленное представление о том, как следует обращаться с магическим кристаллом, и Надя с Василием были свидетелями, как Чумичка путем проб и ошибок пытался освоить его волшебные силы -- хотя и с переменным успехом.
      -- Я немного разобрался в том, как он действует, -- добавил Чумичка, вскакивая на свое кучерское место. -- Хотя все равно, неясностей во сто крат больше...
      Вскоре оба экипажа катились по дороге: впереди карета дона Альфонсо, а позади -- почти опустевшая карета Рыжего. Вызвавшись сопровождать Петровича, Васятка надеялся еще кое-что выудить из навязанного попутчика. Для начала он, словно бы продолжая прерванный разговор, спокойно заметил:
      -- Вот вы говорите, Петрович, будто Путята -- не такой, как все. Честный человек, а не грабитель и мироед. А какая же тогда корысть была мироеду и грабителю Дормидонту ставить его царем заместо себя?
      Столь простое логическое построение оказалось Петровичу явно не по зубам. А следовательно, и не по нраву. И хоть он пребывал в самом мрачном расположении духа, без ответа подобное замечание оставить никак не мог:
      -- Ты меня, парень, зря не путай. Я знаю, что говорю. А я говорю одно -- мироедов и угнетателей трудового народа грабил и грабить буду! А ежели кто противу них, то таковым народным благодетелям я завсегда пойду в пособники.
      -- Но вот ведь Путята собирается отыскать сокровища царя Степана, -- не отступался Васятка, -- а те сокровища были награблены у трудового люда в Новой Мангазее. Ну не верю я, что злато, обагренное кровью, может кого-то осчастливить!
      -- Чушь собачья! -- топнул Петрович ножкой по не очень прочному полу. -- Что с того, что с кровью, зато теперь послужат доброму делу. И ежели кто из твоих приятелей хоть малую толику утаит, то пеняйте на себя -- не токмо грабить буду, но и убивать на месте! -- Петровича "несло", он уж и сам не особо соображал, что говорит. Но остановиться не мог. -- За народное добро, пограбленное у народа, любому глотку перегрызу, так и знайте! Лично царю обо всем доложу, он мне доверяет. Одному мне, -- с гордостью стукнул Петрович себя в грудь. -- А эти, они все мелкие ворюги, что угодно готовы стянуть. Не выйдет, господа хорошие!..
      Петрович продолжал разоряться, а Васятка слушал и каждое слово мотал на ус, хотя усов по молодости лет еще не носил. По всему выходило, что Петрович, даже если в запале чего и приврал, все-таки был подотчетен напрямую самому царю Путяте. Единственное, что не очень укладывалось в светлой голове Васятки -- неужели царь не мог для столь ответственного задания найти кого-то поумнее? Объяснение напрашивалось одно -- при выборе между честным дураком и человеком умным, но "себе на уме", Государь отдал предпочтение первому.
     
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200