-- С доном Альфонсо! -- почти выкрикнула Надя.
      -- С доном Альфонсо? -- переспросил Путята, как бы пытаясь что-то вспомнить, но безуспешно. -- Что за дон Альфонсо? -- оглянулся он на Лаврентия Иваныча.
      Тот извлек из-под кафтана записную книжку и, поднеся ее к самому носу, перелистнул несколько страничек.
      -- Дон Альфонсо -- это Ново-Ютландский рыцарь, мой Государь. Он втерся в доверие к нашим уважаемым друзьям, -- Лаврентий Иваныч почтительно кивнул на Дубова и Чаликову, -- а затем вероломно похитил все это, -- Лаврентий Иваныч столь же почтительно кивнул в сторону мешков и их содержимого, -- и пытался вывезти из страны.
      -- Ай-яй-яй, вот ведь как нехорошо получается, -- нахмурился царь. -- И заметьте, господа, сей Ново-Ютландский подданный покусился даже не на золото, не на драгоценные каменья, а на самое заветное -- на наше славное прошлое и на наши Святые Иконы! -- И, многозначительно помолчав, Путята заключил: -- А кое-кто все еще сомневается, что рыцари -- не все, конечно, некоторые -- куют крамолу на наши обычаи, на нашу древнюю веру!
      -- Что вы с ним сделали? -- с тихой яростью повторила Чаликова.
      -- Об участи сего разбойника, сударыня, вам незачем беспокоиться, -- бесстрастно глядя прямо в глаза Надежде, отчеканил Лаврентий Иваныч. -- С ним поступили по справедливости.
      И Лаврентий Иваныч на миг приставил ладонь к горлу, как бы поправляя покривившийся воротник.
      -- Ну ладно, довольно об этом, -- поспешно проговорил Путята. -- Давайте потолкуем о более приятном. Конечно, я прекрасно понимаю, что вы свершили это благодеяние не ради почестей и наград, и все же хотел бы вас чем-нибудь отблагодарить. И очень прошу -- считайте это не платой за услугу, а знаком моего личного к вам расположения и глубочайшего уважения!.. Конечно, я мог бы подарить вам что-то из ваших же находок, но это, по-моему, было бы не совсем умно. Поэтому просите у меня всего, чего желаете -- и я постараюсь выполнить. Госпожа Чаликова?
      -- Ничего мне от вас не надо, -- резко, почти грубо ответила Надежда.
      -- Понимаете, Государь, нам действительно ничего не нужно, -- попытался Василий сгладить Надину дерзость. -- Для нас величайшим счастием была уже сама возможность побывать в Тереме, провести увлекательное разыскание и разгадать тайну. А наградой нам будет сознание, что мы принесли хоть какую-то пользу Кислоярскому народу.
      Услышав такое, Путята еще раз соскочил с трона и бросился пожимать руки Дубову и Чаликовой:
      -- Вот они, золотые слова! Вот она, высшая бескорыстность, вот оно, истинное бессеребреничество! Казалось бы, кто мы для вас -- чужая страна, чуждый народ... Нет, вы просто святые люди, и мне хочется пасть перед вами на колени, как перед ангелами, как перед святыми угодниками, как пред самим Господом Богом!
      И лишь вмешательство чернобородого дьяка удержало Путяту от действия, несовместимого с царским положением. А Надя гадала -- был ли этот искренний порыв очередным фиглярством, или их бескорыстие и впрямь так проняло Путяту.
      -- Ваше Величество, -- обратилась Чаликова к царю, -- ни мне, ни Василию Николаевичу действительно ничего не нужно. Но с нами был еще и Владлен Серапионыч. Теперь его здесь нет, но уверена, что он попросил бы вас об одной маленькой услуге.
      -- И о какой же? -- участливо спросил Государь.
      -- Освободите из-под стражи невиновного человека.
      -- В нашей стране, сударыня, невиновных людей под стражу не берут, -- назидательно промолвил Путята. -- Ведь мы строим правовое государство!
      Надежде очень хотелось сказать на это что-то очень грубое, даже неприличное, но когда было нужно, она умела сдерживать себя:
      -- Разумеется, я не вправе ставить под сомнение работу ваших правоохранителей, но даже если этот человек виновен, то проявите милосердие, вспомните о его былых заслугах!..
      -- Да, я далек от совершенства, но стараюсь в меру своих малых сил править милосердно и справедливо, -- елейным "головлевским" голоском ответствовал Путята. -- Однако, прежде чем явить великодушие, я должен услышать имя того злодея, за коего вы, госпожа Чаликова, столь усердно ходатайствуете.
      -- Боярин Андрей, -- сказала Надя. Царедворцы неодобрительно зашушукались, даже Василий покачал головой, будто говоря: "Мало тебе Минаиды Ильиничны, мало тебе дона Альфонсо..."
      Единственным, кто воспринял Надеждино ходатайство спокойно и даже доброжелательно, был, разумеется, Путята:
      -- Что же, я готов исполнить вашу просьбу, тем более, что она исходит не только от вас, но и от высокочтимого господина Серапионыча. Однако карать и миловать не совсем входит в мою компе... контепе... контемпен... в общем, в мое ведение. Но, по счастью, здесь находится большой знаток судебно-следственных дел. Прошу вас, боярин Павел!
      Боярин Павел подошел к престолу и встал рядом с Надей.
      -- Уважаемый боярин Павел, что вы думаете о виновности или невиновности боярина Андрея?
      -- Следствие продолжается, Государь, -- сдержанно ответил боярин Павел, -- но пока что никаких доказательств его вины нет. А можно ли таковыми считать свидетельства, которые...
      -- Пал Палыч, мы с вами не в суде и не в Сыскном приказе, -- перебил Путята. -- Скажите просто, по совести.
      -- Я уверен, что боярин Андрей невиновен, -- твердо заявил боярин Пал Палыч, вызвав еще один общий всплеск неодобрения.
     
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200