Опустившись на колени перед истекающим кровью доном Альфонсо, он извлек из-под одежды скляночку, выданную ему Чумичкой, набрал в рот немного ее содержимого и побрызгал на рану.
      К немалому изумлению Максимилиана, жидкость, по вкусу ничем не отличавшаяся от обычной воды, произвела действие столь же неожиданное, сколь и благотворное: кровавая рана как бы сама собой затянулась, и дон Альфонсо медленно открыл глаза.
      -- Где я? -- слабым голосом проговорил он. -- Что со мной было?
      Но, увидев перевороченную карету, все вспомнил. Или почти все.
      -- Максимилиан, посмотри, на месте ли мешки, -- попросил дон Альфонсо. Даже пережив насильственную смерть и чудесное воскрешение, думать он мог об одном -- о деле, которое должен был довести до конца.
      -- Именно мешки они и унесли, -- вынужден был огорчить Максимилиан своего господина.
      Дон Альфонсо приподнялся на локтях и застонал -- но не от боли:
      -- Позор мне! Предлагал же Дормидонт своих охранников в сопровождение, а я, дурак, на себя понадеялся!
      -- Полно, сударь, сокрушаться, -- охладил Максимилиан его самообличительный пыл. -- Давайте лучше решать, как нам теперь быть.
      Дон Альфонсо чуть успокоился:
      -- А и то верно. Что произошло, то произошло. Максимилиан, помоги мне подняться... Благодарю. Скажи, когда эти негодяи... Ну, в общем, они только мешки забрали, или меня тоже обыскивали?
      -- Я из чащи не очень разглядел, но, по-моему, только карманы вывернули, -- ответил возница. -- А что?
      Дон Альфонсо стал шарить у себя под камзолом и извлек небольшой плоский предмет:
      -- Слава Богу, хоть сюда не залезли. Это и есть икона Святой Богоматери. Ты знаешь, Максимилиан, что мы, рыцари, люди не очень-то набожные, но я здесь вижу знамение Свыше -- то, что именно она уцелела. И мой долг -- вернуть ее в Ново-Мангазейский Кафедральный Собор!
      -- Совершенно с вами согласен, -- откликнулся Максимилиан. -- Но как это сделать? Ведь злодеи и лошадей угнали.
      -- Будем возвращаться в терем, -- решил дон Альфонсо. -- Хотя я не представляю, как смогу посмотреть в глаза Дормидонту, и Дубову, и Васятке -- но другого выхода я не вижу... Ты не согласен? -- спросил он, вглядевшись в лицо Максимилиана.
      -- Нет, сударь, отчего же, -- возразил возница. -- Но осмелюсь сообщить вам, что разбойники ушли туда, -- и Максимилиан махнул рукой в ту сторону, откуда они приехали. -- Как бы нам снова к ним в лапы не попасть...
      -- Стало быть, пойдем туда, -- указал дон Альфонсо в противоположную сторону. -- Хотя бы до большой дороги доберемся. А там кто-нибудь да подвезет.
      -- Мир не без добрых людей, -- не очень уверенно согласился Максимилиан.
      -- Ну, значит, посмотрим, что эти лиходеи не успели забрать, возьмем, сколько сможем унести -- и в путь, -- подытожил дон Альфонсо.
      -- А что еще нам остается? -- вздохнул возница.
     
      x x x
     
      Путешественники не зря просили отца Александра отпустить с ними Васятку -- его проницательность могла очень пригодиться в деле, ради которого они отправились в экспедицию. Васяткины изыскания на огороде стали наглядным тому подтверждением. А накануне отъезда отец Александр рассказал друзьям о недавнем происшествии, когда Васятка смог не менее ярко продемонстрировать свои недюжинные способности.
      Несколько дней назад, прямо во время утренней службы, в церковь вбежала женщина из соседней с храмом избы. Весь вид ее говорил, что произошло нечто из ряда вон выходящее: платок был сбит куда-то в сторону, а башмаки надеты каждый не на свою ногу.
      -- Батюшка, выслушайте ее, -- тихо сказал Васятка. -- По-моему, она увидала у себя в сенях что-то страшное.
      -- Ну, Васятка, ты уж скажешь, -- так же тихо ответил отец Александр, однако же обернулся к женщине: -- Давай, Матрена, говори, что стряслось. Только без бабского вопежа, а с чувством, с толком, с расстановкой.
      Спокойный уверенный голос подействовал на женщину умиротворяюще, и она смогла приступить к более-менее связному рассказу:
      -- Вышла это я в сени, у нас там темно, и сразу обо что-то споткнулась, чуть не упала. Дверь отперла, гляжу -- а в сенях покойник! Ну, муж тут же побежал в сыскной приказ, а я -- к вам!
      Когда чуть позже отец Александр спросил у Васятки, как он догадался о сенях, тот лишь скромно пожал плечами:
      -- Очень просто. По Матрениной одежке сразу видно -- она в чем встала, в том и прибежала. Обычно ее муж с утра идет в огород через заднюю дверь, а передними сенями они пользуются, только когда выходят на улицу. Если бы что-то случилась на дворе или на огороде, то они бы уже давно заметили, а ежели перед домом -- то с улицы бы народ увидел. Остается одно -- сени.
      Нечего и говорить, что Васятка и частный детектив Василий Дубов понимали друг друга с полуслова. А иногда и вовсе без слов. Оба изыскателя то и дело выдвигали множество предположений, подкрепляли их убедительными доводами, но придти к какому-то ясному решению не могли. Получалось то, чего как раз хотели избежать: чтобы проверить все версии, пришлось бы разбирать по камешку чуть ли не весь дом и перекапывать чуть не всю округу.
      -- Нет, Васятка, так у нас дело не пойдет, -- в конце концов решил Дубов. -- Нужна зацепка. Хоть какая-нибудь, вроде той мангазейской подковы.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200