-- Меня зовут Альфонсо, -- произнес господин в камзоле. -- Я -- рыцарь из Новой Ютландии. А это -- мой друг Максимилиан.
      Сказав это, дон Альфонсо зевнул и обессиленно закрыл глаза.
     
      -- Извините, сударыня, мы всю ночь пешком добирались до вашего города, -- вступил в беседу Максимилиан, выглядевший чуть свежее своего хозяина. -- А перед тем претерпели немало бедствий...
      Дон Альфонсо открыл глаза:
      -- Но это долгий рассказ. А дело у нас немалой важности. К вам обратиться мне посоветовал ваш друг Василий Николаевич Дубов...
      -- Дубов? -- переспросила Ефросинья Гавриловна. Память на имена у нее была чуть хуже, чем на лица, но и Василия Николаевича Дубова среди своих знакомых она не могла припомнить. А уж тем паче среди друзей.
      -- Ну, тот человек, что в прошлом году останавливался у вас вместе с двумя скоморохами, -- увидев, что имя Дубова хозяйке ничего не говорит, стал объяснять дон Альфонсо.
      -- А-а-а, ну конечно же! -- почти театрально хлопнула себя по лбу Ефросинья Гавриловна. -- Я-то больше знала его как Савватея Пахомовича. Ну как же, как же! И какое дело привело вас ко мне?.. Хотя нет, о деле потом. Сначала вы должны хоть сколько-то отдохнуть. Шутка ли -- всю ночь пешком... Тимофей!
      В горницу вошел помощник:
      -- Чего изволите, хозяйка?
      -- Поручаю гостей твоим заботам. Накорми их и отведи в такое место, где бы им не мешал шум с улицы. Но платы отнюдь не бери.
      -- У меня есть чем заплатить, -- попытался было возразить дон Альфонсо, но Ефросинья Гавриловна пресекла все попытки:
      -- Друзья Савватея Пахомовича -- мои друзья, а с друзей платы за проживание я не беру. А когда выспитесь -- добро пожаловать ко мне. Тогда-то и о делах потолкуем.
      -- Прошу за мной, -- пригласил Тимофей. Максимилиан поднялся с диванчика первым и помог встать дону Альфонсо. Чувствовалось, что гости и впрямь попали в изрядную переделку.
      Оставшись одна, Ефросинья Гавриловна вновь достала кувшин с наливкой, однако, немного поразмыслив, вернула его на место -- день и без того сулил быть весьма занятным.
     
      x x x
     
      Стена, окружающая Царь-Город, имела несколько ворот -- по числу дорог, расходящихся из Кислоярской столицы в разные стороны света. При городских воротах постоянно находились стрельцы-охранники, имеющие весьма широкий круг обязанностей. Им доводилось и задерживать подозрительных людей (как это произошло с Каширским), и разъяснять въезжающим, как им лучше добраться в ту или иную часть города, и самое основное -- досматривать кареты и обозы с товарами, главным образом на предмет въездных податей. Впрочем, размер податей был скорее символическим, дабы совсем не отвадить своих и чужих купцов от Кислоярской столицы, расположенной в стороне от больших торговых путей.
      Количество стрельцов, дежуривших у тех или иных ворот, зависело от того, какая дорога через них проходила. К примеру, на тех воротах, через которые можно было добраться до Горохового городища, достаточно было одного или двух стражников, да и те по большей части дремали без дела: эта дорога, миновав несколько захудалых деревенек, терялась среди болот в двух-трех верстах за городищем. Самою оживленной была застава, за которой начинался Ново-Мангазейский тракт: здесь постоянно сновали в обе стороны фуры и обозы с товарами, и на их досмотре рука об руку со стрельцами трудились чиновники из Податного приказа. Служба при "Мангазейских" воротах почиталась у них самой хлопотной, но в то же время и наиболее "хлебной".
      Чуть по-своему обстояли дела на тех воротах, которые называли "Белопущенскими" или "Бельскими". С одной стороны от них находилась так называемая Бельская слободка, известная весьма лихими нравами, а с другой начиналась дорога, по которой за два-три дня можно было добраться до Белой Пущи и Новой Ютландии, а за пару часов -- до Боровихи и Загородного царского терема. Поток проезжающих на этой дороге бывал очень неравномерным и порой непредсказуемым -- иногда за день проходили несколько десятков пешеходов да проезжали одна-две повозки, а порой на заставе одновременно оказывались несколько экипажей, и путникам приходилось ждать своего череда.
      Именно в такой "затор" попали наши кладоискатели, возвращаясь в Царь-Город из Загородного терема. Как раз в это время привратники досматривали какой-то груз, вывозимый из города, и Чумичке пришлось остановить карету на обочине, где имелось нечто вроде площадки -- как раз для подобных случаев. Седоки охотно высыпали из кареты на свежий воздух. Как раз перед ними своей очереди ждала добротная карета, запряженная тройкой столь же добротных упитанных лошадей. По краю площадки прогуливались обитатели кареты -- пышная дама в собольей накидке и с тяжелыми серьгами в ушах, очень похожая на купчиху с картины Кустодиева, и не менее степенного вида господин в поддевке и в лихо скрипучих кожаных сапогах.
      Дубов заговорил с ними:
      -- Почтеннейшие, я так вижу, что вы здесь часто ездите, вы не знаете -- долго нам еще ждать?
      Господин в поддевке ласково глянул на Василия:
      -- Думаю, что не очень. Хотя, вообще-то, если бы они там постарались, то могли бы и поскорее.
      -- А куды торопиться? -- вступила в беседу "кустодиевская" дама. Голосок у нее оказался неожиданно тоненький. -- Им за быстроту не плотють.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200