остатки крепостной стены Кислоярска, сохранившейся лишь в незначительных фрагментах, а в Царь-Городе она стоит до сих пор. Или возьмем церковь, что на улице Энгельса. Ну, вы видели -- там теперь городская библиотека...
      -- Да знаю, знаю, -- махнул рукой Кунгурцев. -- Старейшее здание города, именно по дате ее постройки и считается год основания Кислоярска -- 1165-ый. И, кстати, только это обстоятельство удержало в тридцатые годы городские власти, когда они надумали ее взорвать. Ограничились тем, что разрушили звонницу и снесли купола. Слава Богу, остались ее изображения. -- Профессор указал на другой стенд, где рядом висели увеличенная черно-белая фотография и цветная репродукция. -- Вот, гляди -- так эта церковь выглядела в начале прошлого века, а так -- в 1570 году, ежели верить миниатюре из средневековой летописи. Видно, что церковь перестраивалась, и переделки в стиле ложноклассицизма ее отнюдь не украсили.
      -- А в Царь-Городе она сохранилась в первозданном виде, -- терпеливо выслушав профессора, заметил Толя. -- Или в почти первозданном.
      Дмитрий Степанович проницательно глянул на Веревкина:
      -- Как-то все у тебя просто получается: стена в первозданном виде, храм в первозданном... Неужто за восемь веков ничего не изменилось?
      Толя на миг задумался:
      -- Знаете, Дмитрий Степаныч, за три дня я не мог во всем разобраться, но кажется, что... Нет, не знаю. В общем, это похоже на чей-то эксперимент: разделили мир на две части и одну пустили по пути естественного прогресса, а вторую обрекли на искусственный застой...
      -- Или наоборот: одну -- на естественный застой, а вторую -- на искусственный прогресс, -- язвительно подпустил Кунгурцев.
      -- А я решил поставить свой собственный эксперимент, -- чуть разгорячась, продолжал Веревкин. -- Отправлюсь туда еще раз и попытаюсь сдвинуть их застой с мертвой точки.
      -- Пятилетку в три года? -- усмехнулся профессор.
      -- Нет, восемьсот лет в один год! -- запальчиво ответил Толя.
      -- Ну, тогда ты самого Стаханова за пояс заткнешь, -- совсем развеселился Кунгурцев. -- Я вот недавно читал про одного благородного мечтателя, который искренне хотел приобщить туземцев-островитян к достижениям европейской цивилизации.
      -- И что же?
      -- Съели, -- вздохнул профессор.
      -- Я вижу, вы мне не верите, -- чуть обиделся Веревкин.
      Дмитрий Степаныч как-то резко посерьезнел:
      -- Знаешь, я даже не знаю, что и сказать. Сколько я с тобою знаком, такие выдумки -- не в твоем вкусе. Да и какой тебе резон меня дурачить? Никакого, ибо ты и сам понимаешь, что это бесполезно. Но просто так взять и поверить тебе, уж извини, я тоже не могу. Так что придется тебе в следующий раз взять меня с собой, когда намылишься в свой невидимый Китеж! Надеюсь, дорогу ты запомнил?
      -- Там очень узкий проход между мирами, -- отведя взгляд, срывающимся голосом проговорил Толя. -- И то и дело меняет место. Думаю, что во второй раз я уже его не найду...
      -- А как же твои стахановские планы? -- ехидно кольнул профессор.
      -- Ну, это ж я так, теоретически, -- совсем смешался студент.
      -- Теоретически, -- передразнил Кунгурцев. -- А археология, друг мой Толя, это наука практическая. -- И, глянув на собеседника, невольно прыснул со смеху: -- Да уж, любезнейший мой Веревкин, не умеете вы врать, не умеете. Но ничего, со временем научитесь... Ну и что ты там говорил насчет экрана, куда его лучше передвинуть -- вправо или влево?
     
      x x x
     
      На 5-ом городском автобусе по будням в дневное время пассажиров обычно бывало не очень много. Именно на этом маршруте юный Василий Дубов и его друзья ездили загорать на речку, где у них были свои укромные, им одним ведомые уголки.
      Когда Вася, Маша и Митька подошли к остановке, они увидели там всего одного пассажира. Вернее, пассажирку -- свою одноклассницу из 7-го "Б" (или теперь уже 8-го "Б") Люсю.
      Чаликова и ее спутники, которые следовали за ребятами, стараясь не очень "светиться", поначалу были несколько удивлены, услышав это имя -- издали Люся более походила на мальчишку, причем и короткая прическа, и наряд (джинсы, майка, кеды) это сходство только подчеркивали. Да и отношение ребят к ней было скорее как к "своему парню". Нельзя сказать, чтобы Люсе это очень нравилось, но со своей стороны она ровным счетом ничего не делала, чтобы изменить свой, как теперь сказали бы, "имидж".
      В глубине души Надя молила судьбу, чтобы поскорее подъехал автобус и увез ребят, пока вновь не появились Анна Сергеевна и Каширский. А в том, что они рыщут где-то поблизости, никто особо и не сомневался.
      Увидев, что Вася и его друзья собираются сесть в автобус, путешественники решили разделиться: Чаликова с Васяткой должны были вести наблюдение за ребятами, а Серапионыч оставался в центре города и продолжал по мере возможности следить за Глухаревой и Каширским. А уж в самом критическом случае он должен был привлечь правоохранительные органы, хотя все надеялись, что до этого дело не дойдет.
      Так как связь предполагалось держать по телефону через Солнышко, то Серапионыч вручил Наде горсть двухкопеечных монет.
      -- Погодите, что-то еще я вам собирался отдать.. -- за миг задумался доктор. -- Ах да, конечно!
      И доктор, порывшись в чемоданчике, извлек оттуда служебный бланк с круглой печатью.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200