услышала почти над ухом чей-то знакомый голос:
      -- Надежда, ты что-то потеряла?
      Чаликова вздрогнула -- голос был явно не Рыжего. Надя резко обернулась и увидела Чумичку, который держал в руках продолговатый предмет.
      Господина Рыжего появление колдуна удивило куда меньше, чем его спутницу:
     
      -- А-а, Чумичка, привет. Все никак не привыкну к твоим чудесам...
      -- Ну, какие ж это чудеса! -- усмехнулся Чумичка. -- Так, пустячки.
      С этими словами колдун как бы невзначай опустил предмет в сумку, сделав это достаточно проворно, чтобы его разглядела Надя, но не увидел сидевший чуть дальше от него Рыжий.
      -- Так, может быть, вы нас где-нибудь высадите? -- предложила Надя. -- Чумичка меня проводит, а вас Государь ждет.
      -- Ну как, Чумичка, приглядишь за нашей гостьей? -- чуть повеселел Рыжий.
      -- Пригляжу, не беспокойся, -- заверил Чумичка. И, уже вылезая вместе с Надей из кареты, негромко прибавил: -- Сомневаюсь только, что Государь тебя ждет.
      Но Рыжий этих слов не слышал -- резвые лошадки несли его карету назад, к царскому терему.
      -- И что же нам теперь делать? -- чуть растерянно спросила Надежда, проводив взглядом карету.
      -- Ничего, -- кратко ответил Чумичка. -- Все глупости, какие могли, мы уже сделали...
     
      x x x
     
      Сборы в дальнюю дорогу шли полным ходом. Находившийся в весьма расстроенных чувствах, князь Длиннорукий едва соображал, что происходит вокруг него, зато Евдокия Даниловна неожиданно проявила деловую хватку, и это было весьма удивительно: ни истинная княгиня, ни Акуня доселе не имели никакого опыта дальних путешествий.
      Итак, Евдокия Даниловна уверенно и дельно перечисляла предметы, которые надо взять в дорогу, и единственным, что замедляло их упаковку, был пресловутый провал в памяти: княгиня решительно не помнила, где что лежит, а Маши, как на грех, дома не было.
      -- Князь, а куда ж мы едем-то? -- умаявшись разыскивать всякие бытовые мелочи, Евдокия Даниловна присела прямо на стол. -- А то ежели в холодные края, то не мешало бы и шубу прихватить.
      -- Да я и сам толком не знаю, холодно там, или нет, -- нехотя оторвался князь от неприятных раздумий. -- Какая-то Лимония. Или нет, Ливония.
      -- Неужто Ливония? -- обрадовалась Евдокия Даниловна. -- Слыхивала я об этой земле, да и мечтать не могла, что там побываю. И воочию увижу песчаное морское побережие, тянущееся на много верст от устья реки Аа, местными племенами именуемой Лиелупе, к дальним приморским селениям, где у рыбарей за гроши можно купить золотистую салаку, только что выловленную и приготовленную в маленьких коптильнях, пахнущую морской пеной, капельками янтаря, просмоленными рыбацкими лодками и жаркими кострами Иоанновой ночи.
      Князь аж рот разинул:
      -- Ну, душенька, ты прям как по писаному чешешь! Кто тебе такое наплел -- уж не отец ли Александр? -- И поспешно добавил: -- Упокой Господи его душу.
      (Теперь, после погибели отца Александра, князь Длиннорукий готов был великодушно простить ему даже предполагаемые шашни с Евдокией Даниловной).
      -- Да нет, в какой-то книжке вычитала, -- усмехнулась княгиня. -- И еще про то читала, что там дожди часто идут, и начинаются чуть ли не с ясного неба. Стало быть, надобно и такую одежку взять, которая не промокает.
      Тут в гостиную вошла Маша.
      -- Чем это вы изволите заниматься? -- изумилась она, увидев своих хозяев упаковывающими всяческие саки и баулы.
      -- Уезжаем, -- нехотя пробурчал князь. -- Так что, Марья, терем на тебе остается. Я тут написал несколько записок своим сродникам да хорошим приятелям -- завтра же отнесешь их, а на словах передашь, чтобы за домом да за хозяйством приглядели...
      -- Да отчего ж вам, князь, самому им этого не сказать? -- удивилась Маша.
      -- Оттого что уезжаем прямо сегодня, -- огорошил князь Машу. И многозначительно поднял кверху указательный перст: -- Нужды Царя и Отечества того требуют!
      Маша как-то странно посмотрела на хозяина:
      -- Царя?
      -- Ну конечно, царя! -- сварливо бросил Длиннорукий. -- Не герцога же Ливонского, или как у них там ихний главный зовется!
      Маша оглянулась и понизила голос, хотя кроме них троих никого поблизости не было:
      -- Я только что была на базаре, а там люди такое гуторят...
      -- Говорил я сто раз тебе, Маша -- меньше всякие сплетни слушай, -- назидательно промолвил князь. -- Ответь-ка лучше, где у нас такая одежда, что и под ливнем не промокает.
      -- Ну и что же на базаре гуторят? -- спросила Евдокия Даниловна, впрочем, без особого любопытства.
      -- Одежда в сундуке, в той горнице, что за княгиниными покоями, -- тут же выдала справку Маша. -- А на базаре... Нет, я, право, и повторять не хочу -- совсем уж люди стыда лишились, врут безо всякого удержу.
      -- А ты, Маша, не повторяй, -- с самым невинным видом предложила
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200