рукой сделайте вот так... Вот видите!
      -- Что -- видите? -- не понял Кунгурцев.
      -- Вылитая баронесса Лизавета Михайловна Покровская с портрета, писанного местным художником-самоучкой Иваном Серафимовым в 1892 году! Не верите -- сходите в наш городской музей и убедитесь.
      -- Ага, а если я сложу руки на груди и скорчу загадочную улыбку, то буду вылитая Мона Лиза, -- подхватил Иван Покровский и тут же осуществил сказанное. Все расхохотались, даже сумрачный Толя Веревкин скупо улыбнулся.
      -- Смейтесь, смейтесь, -- сказала Хелена, которая, впрочем, и сама смеялась не меньше других -- "Джоконда" получилась очень уж джокондистая. -- А среди баронов Покровских, к слову сказать, было немало людей искусства. Вот, например, барон Савва Лукич, доживший почти до девяноста лет, был на дружеской ноге с несколькими поколениями российских литераторов -- от Радищева и Державина до Герцена и Чернышевского. О Грибоедове, Жуковском, Пушкине и Баратынском я уж не говорю.
      -- Ну, все ясно -- дурная наследственность, -- шутя вздохнул Иван Покровский.
      -- Простите, Хелена, а откуда у вас такие сведения? -- поинтересовался профессор Кунгурцев.
      -- Так я же, кроме всего прочего, занимаюсь изучением старинных усадеб, -- не без гордости сообщила историк. -- А изучая усадьбы, никак не пройдешь мимо их обитателей. Конечно, никто бы меня туда не пустил, если бы я заявила, что меня интересуют бароны Покровские -- иное дело история колхоза "Путь лампочки Ильича", или как он там теперь называется. Пришлось даже "для отмазки" составить записку о жизнедеятельности первого председателя колхоза товарища Волобуева, но на что не пойдешь ради подлинного дела. -- И, немного подумав, Хелена печально добавила: -- Хотя и товарищ Волобуев -- это, к сожалению, тоже наша история...
     
      x x x
     
      Анна Сергеевна и Каширский сидели на стволе поваленной сосны и не отрываясь наблюдали за дорожкой, которая шла вдоль реки и хорошо просматривалась с невысокого пригорка. Попутно авантюристы вели разговор, по большей части представлявший из себя экспрессивный монолог Анны Сергеевны с редкими вкраплениями Каширского.
      -- Из-за вас у меня сплошные накладки, -- раздраженно вещала госпожа Глухарева, -- и при первой же возможности я проведу служебное расследование и раскопаю, что тому причиной: ваше разгильдяйство или осознанное вредительство?
      -- Что за вздорные фантазии, -- самоуверенно отвечал Каширский. -- Я выполнил свое обязательство, то есть задал объекту Василию Дубову установку переместиться в водную среду, а то, что вы, уважаемая Анна Сергеевна, не смогли обеспечить искомый результат -- это уже ваша недоработка, но отнюдь не моя.
      -- Хватит чепуху молоть! -- прикрикнула Анна Сергеевна. -- Когда я его топила, кто-то мне мешал, и очень активно. Рядом никого не было. Значит, вы нарочно мне вредили!
      -- Как же я мог вам вредить? -- совершенно спокойно возразил Каширский. -- Если кто и препятствовал, то, скорее всего, вы сами.
      -- Что-о? -- взъярилась Глухарева. -- Вы говорите, да не заговаривайтесь!
      -- Видите ли, Анна Сергеевна, где-то в глубине души вы и сами понимаете всю бесперспективность и антиисторичность своей затеи, и потому подсознательно пытаетесь сами себе помешать... -- Однако, украдкой бросив взор на Анну Сергеевну, Каширский предпочел эту тему не развивать. -- Впрочем, возможно и иное объяснение -- вы просто наткнулись на какую-нибудь невидимую подводную корягу!
      Пространные разъяснения Каширского немало позабавили Чаликову, которая и была той невидимой "корягой", помешавшей Анне Сергеевне утопить юного Васю Дубова. Надежда слушала спор двух злоумышленников из можжевельниковых зарослей у подножия пригорка. Правда, из ее укрытия не была видна дорожка, по которой должны были пройти Дубов и его друзья, но Надя была уверена, что и на сей раз сумеет воспрепятствовать преступным козням.
      -- Ничего, теперь мне уже никакая коряга не помешает, -- мрачно пообещала Анна Сергеевна.
      -- Ну и как вы собираетесь действовать на этот раз? -- осторожно поинтересовался Каширский. -- Ведь объект же будет не один. Не уверен, что вы справитесь сразу с пятерыми, пускай даже несовершеннолетними.
      -- Вот вы мне и поможете, -- заявила Анна Сергеевна.
      -- Каким образом?
      -- Болван! Отделите Дубова от остальных. Дадите ему установку, чтобы отошел в сторонку.
      -- Зачем? -- удивился Каширский.
      -- Поссать и посрать, -- громогласно и со смаком отчеканила Анна Сергеевна. -- Пардон, господин профессор, пописать и покакать. Или, если угодно, вывести из организма продукты жизнедеятельности!
      -- А-а, ну так бы сразу и сказали, -- обрадовался Каширский.
      "Что они задумали на этот раз?" -- не на шутку встревожилась Чаликова. А в том, что действовать нужно быстро и решительно, она убедилась очень скоро: лес огласился лихим пересвистом какой-то неведомой птицы. Свистел, разумеется, Васятка -- увидев, что ребята уходят с пляжа, он вызвался идти вместе с ними и по дороге показывал свои навыки в подражании голосам птиц. Не то чтобы он делал это очень умело, но Вася Дубов и его приятели, будучи городскими детьми и не очень разбираясь в птицах, слушали Васяткины упражнения, развесив уши.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200