Тут был однако цвет столицы,
     И знать и моды образцы,
     Везде встречаемые лицы,
     Необходимые глупцы;
     Тут были дамы пожилые
     В чепцах и розах, с виду злые;
     Тут было несколько девиц,
     Не улыбающихся лиц;
     Тут был посланник, говоривший
     О государственных делах;
     Тут был в душистых сединах
     Старик, по-старому шутивший:
     Отменно тонко и умно,
     Что нынче несколько смешно.
     
     
      XXV.
     
     Тут был на эпиграммы падкий
     На все сердитый господин:
     На чай хозяйский слишком сладкий,
     На плоскость дам, на тон мужчин,
     На толки про роман туманный,
     На вензель, двум сестрицам данный,
     На ложь журналов, на войну,
     На снег и на свою жену.
     .......................................
     .......................................
     .......................................
     .......................................
     .......................................
     .......................................
     
     
      XXVI.
     
     Тут был Проласов, заслуживший
     Известность низостью души,
     Во всех альбомах притупивший,
     St.-Priest, твои карандаши;
     В дверях другой диктатор бальный
     Стоял картинкою журнальной,
     Румян, как вербный херувим,
     Затянут, нем и недвижим,
     И путешественник залетный,
     Перекрахмаленный нахал,
     В гостях улыбку возбуждал
     Своей осанкою заботной,
     И молча обмененный взор
     Ему был общий приговор.
     
     
      XXVII.
     
     Но мой Онегин вечер целый
     Татьяной занят был одной,
     Не этой девочкой несмелой,
     Влюбленной, бедной и простой,
     Но равнодушною княгиней,
     Но неприступною богиней
     Роскошной, царственной Невы.
     О люди! все похожи вы
     На прародительницу Эву:
     Что вам дано, то не влечет;
     Вас непрестанно змий зовет
     К себе, к таинственному древу:
     Запретный плод вам подавай,
     А без того вам рай не рай.
     
     
      XXVIII.
     
     Как изменилася Татьяна!
     Как твердо в роль свою вошла!
     Как утеснительного сана
     Приемы скоро приняла!
     Кто б смел искать девчонки нежной
     В сей величавой, в сей небрежной
     Законодательнице зал?
     И он ей сердце волновал!
     Об нем она во мраке ночи,
     Пока Морфей не прилетит,
     Бывало, девственно грустит,
     К луне подъемлет томны очи,
     Мечтая с ним когда-нибудь
     Свершить смиренный жизни путь!
     
     
      XXIX.
     
     Любви все возрасты покорны;
     Но юным, девственным сердцам
     Ее порывы благотворны,
     Как бури вешние полям:
     В дожде страстей они свежеют,
     И обновляются, и зреют -
     И жизнь могущая дает
     И пышный цвет и сладкий плод.
     Но в возраст поздний и бесплодный,
     На повороте наших лет,
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200