рощи, которую продал он за бесценок какому-то епископу.
     
      Рыц<арь.>
      Славное вино! - За здоровье благородной хозяйки!..
     
      Рыцари.
      За здоровье прекрасной и благородной хозяйки!..
     
      Клотильда.
      Благодарю вас, рыцари.... За здоровье ваших дам... (Пьет.)
     
      Ротенфельд.
      За здоровье наших избавителей!
     
      Рыцари.
      За здоровье наших избавителей!
     
      Один из рыцарей.
      Ротенфельд! праздник ваш прекрасен; но ему чего-то недостает...
     
      Ротенфельд.
      Знаю, кипрского вина; что делать - все вышло на прошлой неделе.
     
      Рыцарь.
      Нет, не кипрского вина; не достает песен миннезингера...
     
      Ротенфельд.
      Правда, правда.... Нет ли в соседстве миннезингера; ступайте-ка в
     гостиницу...
     
      Альбер.
      Да чего ж нам лучше? Ведь Франц еще не повешен - кликнуть его сюда...
     
      Ротенфельд.
      И в самом деле, кликнуть сюда Франца!
     
      Рыц<арь.>
      Кто этот Франц?
     
      Ротенфельд.
      Да тот самый негодяй, которого вы взяли сегодня в плен.
     
      Рыцарь.
      Так он и миннезингер?
     
      Альбер.
      О! все, что вам угодно. Вот он.
     
      Ротенфельд.
      Франц! рыцари хотят послушать твоих песен, коли страх не отшиб у тебя памяти,
     а голос еще не пропал.
     
      Франц.
      Чего мне бояться? Пожалуй, я вам спою песню моего сочинения. Голос мой не
     задрожит, и язык не отнялся.
     
      Ротенфельд.
      Посмотрим, посмотрим. Ну - начинай...
     
      Франц (поет).
     
     Жил на свете рыцарь бедный,
     Молчаливый и простой,
     С виду сумрачный и бледный,
     Духом смелый и прямой.
     
     Он имел одно виденье,
     Непостижное уму,
     И глубоко впечатленье
     В сердце врезалось ему.
     
     С той поры, сгорев душою.
     Он на женщин не смотрел,
     Он до гроба ни с одною
     Молвить слова не хотел.
     
     Он себе на шею четки
     Вместо шарфа навязал,
     И с лица стальной решетки
     Ни пред кем не подымал.
     
     Полон чистою любовью,
     Верен сладостной мечте,
     А. М. D. своею кровью
     Начертал он на щите.
     
     И в пустынях Палестины,
     Между тем как по скалам
     Мчались в битву паладины,
     Именуя громко дам, -
     
     Lumen coelum, sancta rosа!
     Восклицал он, дик и рьян,
     И как гром его угроза
     Поражала мусульман.
     
     Возвратясь в свой замок дальный,
     Жил он строго заключен;
     Все безмолвный, все печальный,
     Как безумец умер он.
     
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200