наездниками. В этих перестрелках перевес был обыкновенно на стороне злодеев,
     сытых, пьяных и доброконных. Тощая городовая конница не могла их одолеть. Иногда
     выходила в поле и наша голодная пехота; но глубина снега мешала ей действовать
     удачно противу рассеянных наездников. Артиллерия тщетно гремела с высоты вала, а
     в поле вязла и не двигалась по причине изнурения лошадей. Таков был образ наших
     военных действий! И вот что оренбургские чиновники называли осторожностию и
     благоразумием!
      Однажды, когда удалось нам как-то рассеять и прогнать довольно густую толпу,
     наехал я на казака, отставшего от своих товарищей; я готов был уже ударить его
     своею турецкою саблею, как вдруг он снял шапку и закричал: "Здравствуйте, Петр
     Андреич! Как вас бог милует?"
      Я взглянул и узнал нашего урядника. Я несказанно ему обрадовался. -
     Здравствуй, Максимыч, - сказал я ему. - Давно ли из Белогорской?
      "Недавно, батюшка Петр. Андреич; только вчера воротился. У меня есть к вам
     письмецо".
      - Где ж оно? - вскричал я, весь так и вспыхнув.
      "Со мною" - отвечал Максимыч, положив руку за пазуху. - "Я обещался Палаше уж
     как-нибудь да вам доставить". Тут он подал мне сложенную бумажку и тотчас
     ускакал. Я развернул ее и с трепетом прочел следующие строки:
     
      "Богу угодно было лишить меня вдруг отца и матери: не имею на земле ни родни,
     ни покровителей. Прибегаю к вам, зная, что вы всегда желали мне добра, и что вы
     всякому человеку готовы помочь. Молю бога, чтоб это письмо как-нибудь до вас
     дошло! Максимыч обещал вам его доставить. Палаша слышала так же от Максимыча,
     что вас он часто издали видит на вылазках, и что вы совсем себя не бережете и не
     думаете о тех, которые за вас со слезами бога молят. Я долго была больна; а
     когда выздоровела, Алексей Иванович, который командует у нас на месте покойного
     батюшки, принудил отца Герасима выдать меня ему, застращав Пугачевым. Я живу в
     нашем доме под караулом. Алексей Иванович принуждает меня выдти за него замуж.
     Он говорит, что спас мне жизнь, потому что прикрыл обман Акулины Памфиловны,
     которая сказала злодеям, будто бы я ее племянница. А мне легче было бы умереть,
     нежели сделаться женою такого человека, каков Алексей Иванович. Он обходится со
     мною очень жестоко и грозится, коли не одумаюсь и не соглашусь, то привезет меня
     в лагерь к злодею, и с вами-де то же будет, что с Лизаветой Харловой. Я просила
     Алексея Ивановича дать мне подумать. Он согласился ждать еще три дня; а коли
     через три дня за него не выду, так уж никакой пощады не будет. Батюшка Петр
     Андреич! вы один у меня покровитель; заступитесь за меня бедную. Упросите
     генерала и всех командиров прислать к нам поскорее сикурсу, да приезжайте сами,
     если можете. Остаюсь вам покорная бедная сирота
      Марья Миронова".
     
      Прочитав это письмо, я чуть с ума не сошел. Я пустился в город, без милосердия
     пришпоривая бедного моего коня. Дорогою придумывал я и то и другое для
     избавления бедной девушки и ничего не мог выдумать. Прискакав в город, я
     отправился прямо к генералу и опрометью к нему вбежал.
      Генерал ходил взад и вперед по комнате, куря свою пенковую трубку. Увидя меня,
     он остановился. Вероятно, вид мой поразил его он заботливо осведомился о причине
     моего поспешного прихода. - Ваше превосходительство, - сказал я ему, - прибегаю
     к вам, как к отцу родному; ради бога, не откажите мне в моей просьбе: дело идет
     о счастии всей моей жизни.
      "Что такое, батюшка?" - спросил изумленный старик. - "Что я могу для тебя
     сделать? Говори".
      - Ваше превосходительство, прикажите взять мне роту солдат и пол-сотни казаков
     и пустите меня очистить Белогорскую крепость.
      Генерал глядел на меня пристально, полагая, вероятно, что я с ума сошел (в чем
     почти и не ошибался).
      "Как это? Очистить Белогорскую крепость?" - сказал он наконец.
      - Ручаюсь вам за успех, - отвечал я с жаром. - Только отпустите меня.
      "Нет, молодой человек", - сказал он качая головою - "На таком великом
     расстоянии неприятелю легко будет отрезать вас от комуникации с главным
     стратегическим пунктом и получить над вами совершенную победу. Пресеченная
     комуникация..."
      Я испугался, увидя его завлеченного в военные рассуждения, и спешил его
     прервать. - Дочь капитана Миронова, - сказал я ему, - пишет ко мне письмо: она
     просит помощи; Швабрин принуждает ее выдти за него замуж.
      "Неужто? О, этот Швабрин превеликий Schelm, и если попадется ко мне в руки, то
     я велю его судить в 24 часа, и мы расстреляем его на парапете крепости! Но
     покаместь надобно взять терпение....
      - Взять терпение! - вскричал я вне себя. - А он между тем женится на Марье
     Ивановне!..
      "О!" - возразил генерал. - "Это еще не беда: лучше ей быть покаместь женою
     Швабрина: он теперь может оказать ей протекцию; а когда его расстреляем, тогда,
     бог даст, сыщутся ей и женишки. Миленькие вдовушки в девках не сидят; то есть,
     хотел я сказать, что вдовушка скорее найдет себе мужа, нежели девица".
      - Скорее соглашусь умереть, - сказал я в бешенстве, - нежели уступить ее
     Швабрину!
      "Ба, ба, ба, ба!" - сказал старик. - "Теперь понимаю: ты, видно, в Марью
     Ивановну влюблен. О, дело другое! Бедный малый! Но все же я никак не могу дать
     тебе роту солдат и пол-сотни казаков. Эта экспедиция была бы неблагоразумна; я
     не могу взять ее на свою ответственность".
      Я потупил голову; отчаяние мною овладело. Вдруг мысль мелькнула в голове моей
     (1) : в чем оная состояла, читатель увидит из следующей главы, как говорят
     старинные романисты.
     
     
     ГЛАВА XI.
     
     МЯТЕЖНАЯ СЛОБОДА.
     
      В ту пору лев был сыт, хоть с роду он свиреп.
      "Зачем пожаловать изволил в мой вертеп?"
      Спросил он ласково.
      А. Сумароков.
     
      Я оставил генерала и поспешил на свою квартиру. Савельич встретил меня с
     обыкновенным своим увещанием. "Охота тебе, сударь, переведываться с пьяными
     разбойниками! Боярское ли это дело? Не равен час: ни за что пропадешь. И добро
     бы уж ходил ты на турку или на шведа, а то грех и сказать на кого".
      Я прервал его речь вопросом: сколько у меня всего-на-все денег? "Будет с тебя"
     - отвечал он с довольным видом. - "Мошенники как там ни шарили, а я все-таки
     успел утаить". И с этим словом он вынул из кармана длинный вязаный кошелек
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от