Прошло несколько лет, и обстоятельства привели меня на тот самый тракт, в те
     самые места. Я вспомнил дочь старого смотрителя и обрадовался при мысли, что
     увижу ее снова. Но, подумал я, старый смотритель, может быть, уже сменен;
     вероятно Дуня уже замужем. Мысль о смерти того или другого также мелькнула в уме
     моем, и я приближался к станции *** с печальным предчувствием.
      Лошади стали у почтового домика. Вошед в комнату, я тотчас узнал картинки,
     изображающие историю блудного сына; стол и кровать стояли на прежних местах; но
     на окнах уже не было цветов, и все кругом показывало ветхость и небрежение.
     Смотритель спал под тулупом; мой приезд разбудил его; он привстал... Это был
     точно Самсон Вырин; но как он постарел! Покаместь собирался он переписать мою
     подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно небритого лица,
     на сгорбленную спину - и не мог надивиться, как три или четыре года могли
     превратить бодрого мужчину в хилого старика. "Узнал ли ты меня?" спросил я его;
     "мы с тобою старые знакомые". - "Может статься", отвечал он угрюмо; "здесь
     дорога большая; много проезжих у меня перебывало". - "Здорова ли твоя Дуня?"
     продолжал я. Старик нахмурился. "А бог ее знает", отвечал он. - "Так видно она
     замужем?" сказал я. Старик притворился, будто бы не слыхал моего вопроса, и
     продолжал пошептом читать мою подорожную. Я прекратил свои вопросы и велел
     поставить чайник. Любопытство начинало меня беспокоить, и я надеялся, что пунш
     разрешит язык моего старого знакомца.
      Я не ошибся: старик не отказался от предлагаемого стакана. Я заметил, что ром
     прояснил его угрюмость. На втором стакане сделался он разговорчив; вспомнил или
     показал вид, будто бы вспомнил меня, и я узнал от него повесть, которая в то
     время сильно меня заняла и тронула.
      "Так вы знали мою Дуню?" начал он. "Кто же и не знал ее? Ах, Дуня, Дуня! Что
     за девка то была! Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, никто не осудит.
     Барыни дарили ее, та платочком, та сережками. Господа проезжие нарочно
     останавливались, будто бы пообедать, аль отужинать, а в самом деле только, чтоб
     на нее подолее поглядеть. Бывало барин, какой бы сердитый ни был, при ней
     утихает и милостиво со мною разговаривает. Поверите ль, сударь: курьеры, фельд-
     егеря с нею по получасу заговаривались. Ею дом держался: что прибрать, что
     приготовить, за всем успевала. А я-то, старый дурак, не нагляжусь, бывало, не
     нарадуюсь; уж я ли не любил моей Дуни, я ль не лелеял моего дитяти; уж ей ли не
     было житье? Да нет, от беды не отбожишься; что суждено, тому не миновать". Тут
     он стал подробно рассказывать мне свое горе. - Три года тому назад, однажды, в
     зимний вечер, когда смотритель разлиневывал новую книгу, а дочь его за
     перегородкой шила себе платье, тройка подъехала, и проезжий в черкесской шапке,
     в военной шинеле, окутанный шалью, вошел в комнату, ётребуя лошадей. Лошади все
     были в разгоне. При сем известии путешественник возвысил было голос и нагайку;
     но Дуня, привыкшая к таковым сценам, выбежала из-за перегородки и ласково
     обратилась к проезжему с вопросом: не угодно ли будет ему чего-нибудь покушать?
     Появление Дуни произвело обыкновенное свое действие. Гнев проезжего прошел; он
     согласился ждать лошадей и заказал себе ужин. Сняв мокрую, косматую шапку,
     отпутав шаль и сдернув шинель, проезжий явился молодым, стройным гусаром с
     черными усиками. Он расположился у смотрителя, начал весело разговаривать с ним
     и с его дочерью. Подали ужинать. Между тем лошади пришли, и смотритель приказал,
     чтоб тотчас, не кормя, запрягали их в кибитку проезжего; но возвратясь, нашел он
     молодого человека почти без памяти лежащего на лавке: ему сделалось дурно,
     голова разболелась, не возможно было ехать... Как быть! смотритель уступил ему
     свою кровать, и положено было, если больному не будет легче, на другой день
     утром послать в С*** за лекарем.
      На другой день гусару стало хуже. Человек его поехал верхом в город за
     лекарем. Дуня обвязала ему голову платком, намоченным уксусом, и села с своим
     шитьем у его кровати. Больной при смотрителе охал и не говорил почти ни слова,
     однако ж выпил две чашки кофе, и охая заказал себе обед. Дуня от него не
     отходила. Он поминутно просил пить, и Дуня подносила ему кружку ею
     заготовленного лимонада. Больной обмакивал губы, и всякий раз, возвращая кружку,
     в знак благодарности слабою своей рукою пожимал Дунюшкину руку. К обеду приехал
     лекарь. Он пощупал пульс больного, поговорил с ним по-немецки, и по-русски
     объявил, что ему нужно одно спокойствие, и что дни через два ему можно будет
     отправиться в дорогу. Гусар вручил ему двадцать пять рублей за визит, пригласил
     его отобедать; лекарь согласился; оба ели с большим аппетитом, выпили бутылку
     вина и расстались очень довольны друг другом.
      Прошел еще день, и гусар совсем оправился. Он был чрезвычайно весел, без
     умолку шутил то с Дунею, то с смотрителем; насвистывал песни, разговаривал с
     проезжими, вписывал их подорожные в почтовую книгу, и так полюбился доброму
     смотрителю, что на третье утро жаль было ему расстаться с любезным своим
     постояльцем. День был воскресный; Дуня собиралась к обедни. Гусару подали
     кибитку. Он простился с смотрителем, щедро наградив его за постой и угощение;
     простился и с Дунею и вызвался довезти ее до церкви, которая находилась на краю
     деревни. Дуня стояла в недоумении... "Чего же ты боишься?" сказал ей отец; "ведь
     его высокоблагородие не волк и тебя не съест: прокатись-ка до церкви". Дуня села
     в кибитку подле гусара, слуга вскочил на облучок, ямщик свистнул и лошади
     поскакали.
      Бедный смотритель не понимал, каким образом мог он сам позволить своей Дуне
     ехать вместе с гусаром, как нашло на него ослепление, и что тогда было с его
     разумом. Не прошло и получаса, как сердце его начало ныть, ныть, и беспокойство
     овладело им до такой степени, что он не утерпел, и пошел сам к обедни. Подходя к
     церкви, увидел он, что народ уже расходился, но Дуни не было ни в ограде, ни на
     паперти. Он поспешно вошел в церковь; священник выходил из алтаря; дьячок гасил
     свечи, две старушки молились еще в углу; но Дуни в церкве не было. Бедный отец
     на силу решился спросить у дьячка, была ли она у обедни. Дьячок отвечал, что не
     бывала. Смотритель пошел домой ни жив, ни мертв. Одна оставалась ему надежда:
     Дуня по ветрености молодых лет вздумала, может быть, прокатиться до следующей
     станции, где жила ее крестная мать. В мучительном волнении ожидал он возвращения
     тройки, на которой он отпустил ее. Ямщик не возвращался. Наконец к вечеру
     приехал он один и хмелен, с убийственным известием: "Дуня с той станции
     отправилась далее с гусаром".
      Старик не снес своего несчастья; он тут же слег в ту самую постель, где
     накануне лежал молодой обманщик. Теперь смотритель, соображая все
     обстоятельства, догадывался, что болезнь была притворная. Бедняк занемог сильной
     горячкою; его свезли в С*** и на его место определили на время другого. Тот же
     лекарь, который приезжал к гусару, лечил и его. Он уверил смотрителя, что
     молодой человек был совсем здоров, и что тогда еще догадывался он о его злобном
     намерении, но молчал, опасаясь его нагайки. Правду ли говорил немец, или только
     желал похвастаться дальновидностию, но он ни мало тем не утешил бедного
     больного. Едва оправясь от болезни, смотритель выпросил у С*** почтмейстера
     отпуск на два месяца, и не сказав никому ни слова о своем намерении, пешком
     отправился за своею дочерью. Из подорожной знал он, что ротмистр Минский ехал из
     Смоленска в Петербург. Ямщик, который вез его, сказывал, что всю дорогу Дуня
     плакала, хотя, казалось, ехала по своей охоте. "Авось" думал смотритель,
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от