Язык Горюхинский есть решительно отрасль славянского, но столь же разнится от
     него, как и русской. Он исполнен сокращениями и усечениями - некоторые буквы
     вовсе в нем уничтожены или заменены другими. Однако ж великороссиянину легко
     понять горюхинца и обратно.
      Мужчины женивались обыкновенно на 13-м году на девицах 20-летних. Жены били
     своих мужей в течении 4 или 5 лет. После чего мужья уже начинали бить жен; и
     таким образом оба пола имели свое время власти, и равновесие было соблюдено.
      Обряд похорон происходил следующим образом. В самый день смерти покойника
     относили на кладбище - дабы мертвый в избе не занимал напрасно лишнего места. От
     сего случалось, что к неописанной радости родственников мертвец чихал или зевал
     в ту самую минуту, как его выносили в гробе за околицу. Жены оплакивали мужьев,
     воя и приговаривая - "Свет-моя удалая головушка! на кого ты меня покинул? чем-то
     мне тебя поминати?" При возвращении с кладбища начиналася тризна в честь
     покойника, и родственники и друзья бывали пьяны 2-3 дня или даже целую неделю,
     смотря по усердию и привязанности к его памяти. Сии древние обряды сохранилися и
     поныне.
      Одежда горюхинцев состояла из рубахи, надеваемой сверх порток, что есть
     отличительный признак их славянского происхождения. Зимою носили они овчинный
     тулуп, но более для красы, нежели из настоящей нужды - ибо тулуп обыкновенно
     накидывали они на одно плечо и сбрасывали при малейшем труде, требующем
     движения.
      Науки, искусства и поэзия издревле находились в Горюхине в довольно цветущем
     состоянии. Сверх священника и церковных причетников, всегда водились в нем
     грамотеи. Летописи упоминают о земском Терентии, жившем около 1767 году, умевшем
     писать не только правой, но и левою рукою. Сей необыкновенный человек
     прославился в околодке сочинением всякого роду писем, челобитьев, партикулярных
     пашпортов и т. под. Неоднократно пострадав за свое искусство, услужливость и
     участие в разных замечательных происшедствиях, он умер уже в глубокой старости,
     в то самое время, как приучался писать правою ногою, ибо почерка обеих рук его
     были уже слишком известны. Он играет, как чит.<атель> увидит ниже, важную роль и
     в истории Горюхина.
      Музыка была всегда любимое искусство образованных горюхинцев, балалайка и
     волынка, услаждая чувств.<ительные> сердца, поныне раздаются в их жилищах,
     особенно в древнем общественном здании, украшенном елкою и изображением
     двуглавого орла.
      Поэзия некогда процветала в древнем Горюхине. Доныне стихотворения Архипа-
     Лысого сохранились в памяти потомства.
      В нежности не уступят они эклогам известного Виргилия, в красоте воображения
     далеко превосходят они идиллии г-на Сумарокова. И хотя в щеголеватости слога и
     уступают новейшим произведениям наших Муз, но равняются с ними затейливостию и
     остроумием.
      Приведем в пример сие сатирическое стихотворение:
     
     Ко боярскому двору
     Антон староста идет, (2)
     Бирки в пазухе несет, (2)
     Боярину подает,
     А боярин смотрит,
     Ничего не смыслит.
     Ах ты, староста Антон,
     Обокрал бояр кругом,
     Село по миру пустил,
     Старостиху надарил.
     
      Познакомя таким образом моего читателя с этнографическим и статистическим
     состоянием Горюхина и со нравами и обычаями его обитателей, приступим теперь к
     самому повествованию.
     
     
     БАСНОСЛОВНЫЕ ВРЕМЕНА -
      СТАРОСТА ТРИФОН.
     
      Образ правления в Горюхине несколько раз изменялся. Оно попеременно находилось
     под властию старшин, выбранных миром, приказчиков, назначенных помещиком, и
     наконец непосредственно под рукою самих помещиков. Выгоды и невыгоды сих
     различных образов правления будут развиты мною в течение моего повествования.
      Основание Горюхина и первоначальное население оного покрыто мраком
     неизвестности. Темные предания гласят, что некогда Горюхино было село богатое и
     обширное, что все жители оного были зажиточны, что оброк собирали единожды в год
     и отсылали неведомо кому на нескольких возах. В то время все покупали дешево, а
     дорого продавали. Приказчиков не существовало, старосты никого не обижали,
     обитатели работали мало, а жили припеваючи, и пастухи стерегли стадо в сапогах.
     Мы не должны обольщаться сею очаровательною картиною. Мысль о золотом веке
     сродна всем народам и доказывает только, что люди никогда не довольны настоящим
     и, по опыту имея мало надежды на будущее, украшают невозвратимое минувшее всеми
     цветами своего воображения. Вот что достоверно:
      Село Горюхино издревле принадлежало знаменитому роду Белкиных. Но предки мои,
     владея многими другими отчинами, не обращали внимания на сию отдаленную страну.
     Горюхино платило малую дань и управлялось старшинами, избираемыми народом на
     вече, мирскою сходкою называемом.
      Но в течении времени родовые владения Белкиных раздробились и пришли в упадок.
     Обедневшие внуки богатого деда не могли отвыкнуть от роскошных своих привычек -
     и требовали прежнего полного дохода от имения, в десять крат уже уменьшившегося.
     Грозные предписания следовали одно за другим. Староста читал их на вече;
     старшины витийствовали, мир волновал[ся], - а господа, вместо двойного оброку,
     получали лукавые отговорки и смиренные жалобы, писанные на засаленной бумаге и
     запечатанные грошом.
      Мрачная туча висела над Горюхиным, а никто об ней и не помышлял. В последний
     год властвования Трифона, последнего старосты, народом избранн<ого>, в самый
     день храмового праздника, когда весь народ шумно окружал увеселительное здание
     (кабаком в просторечии именуемое) или бродил по улицам, обнявшись между собою и
     громко воспевая песни Архипа-Лысого, въехала в село плетеная крытая бричка,
     заложенная парою кляч едва живых; на козлах сидел оборванный жид - а из брички
     высунулась голова в картузе и казалось с любопытством смотрела на веселящийся
     народ. Жители встретили повозку смехом и грубыми насмешками. (NB. Свернув
     трубкою воскраия одежд, безумцы глумились над еврейск<им> возницею и восклицали
     смехотворно: "Жид, жид, ешь свиное ухо!.." Летопись Гор<юхинского> Дьячка.) Но
     сколь изумились они, когда бричка остановилась посреди села и когда приезжий,
     выпрыгнув из нее, повелительным голосом потребовал старосты Трифона. Сей
     сановник находился в увеселительном здании, откуда двое старшин почтительно
     вывели его под руки. - Незнакомец, посмотрев на него грозно, подал ему письмо и
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от