БОРИС ГОДУНОВ
     
     Драгоценной для россиян
     памяти
     Николая Михайловича
     КАРАМЗИНА
     
     сей труд, гением его вдохновенный,
     с благоговением и благодарностию
     посвящает
     Александр Пушкин
     
     
     КРЕМЛЕВСКИЕ ПАЛАТЫ
     (1598 года, 20 февраля.)
     
     КНЯЗЬЯ ШУЙСКИЙ И ВОРОТЫНСКИЙ.
     
     
      Воротынский.
     Наряжены мы вместе город ведать,
     Но, кажется, нам не за кем смотреть:
     Москва пуста; вослед за патриархом
     К монастырю пошел и весь народ.
     Как думаешь, чем кончится тревога?
     
      Шуйский.
     Чем кончится? Узнать не мудрено:
     Народ еще повоет, да поплачет,
     Борис еще поморщится немного,
     Что пьяница пред чаркою вина,
     И наконец по милости своей
     Принять венец смиренно согласится;
     А там - а там он будет нами править
     По прежнему.
     
      Воротынский.
      Но месяц уж протек,
     Как, затворясь в монастыре с сестрою,
     Он кажется покинул все мирское.
     Ни патриарх, ни думные бояре
     Склонить его доселе не могли;
     Не внемлет он ни слезным увещаньям,
     Ни их мольбам, ни воплю всей Москвы,
     Ни голосу Великого Собора.
     Его сестру напрасно умоляли
     Благословить Бориса на державу;
     Печальная монахиня-царица
     Как он тверда, как он неумолима.
     Знать сам Борис сей дух в нее вселил;
     Что ежели Правитель в самом деле
     Державными заботами наскучил
     И на престол безвластный не взойдет?
     Что скажешь ты?
     
      Шуйский.
      Скажу, что понапрасну
     Лилася кровь царевича-младенца;
     Что если так, Димитрий мог бы жить.
     
      Воротынский.
     Ужасное злодейство! Полно точно ль
     Царевича сгубил Борис?
     
      Шуйский.
      А кто же?
     Кто подкупил напрасно Чепчугова?
     Кто подослал обоих Битяговских
     С Качаловым? Я в Углич послан был
     Исследовать на месте это дело:
     Наехал я на свежие следы;
     Весь город был свидетель злодеянья;
     Все граждане согласно показали;
     И возвратясь я мог единым словом
     Изобличить сокрытого злодея.
     
      Воротынский.
     Зачем же ты его не уничтожил?
     
      Шуйский.
     Он, признаюсь, тогда меня смутил
     Спокойствием, бесстыдностью нежданой,
     Он мне в глаза смотрел, как будто правый:
     Расспрашивал, в подробности входил -
     И перед ним я повторил нелепость,
     Которую мне сам он нашептал.
     
      Воротынский.
     Не чисто, князь.
     
      Шуйский.
      А что мне было делать?
     Все объявить Феодору? Но царь
     На все глядел очами Годунова,
     Всему внимал ушами Годунова:
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200