вышел бы прекрасный, оригинальный роман. Скажи это от меня моему неблагодарному
     Р*. Полно ему тратить ум в разговорах с англ<ичанками>! Пусть он по старой канве
     вышьет новые узоры и представит нам в маленькой раме картину света и людей,
     которых он так хорошо знает.
      Маша хорошо знает русскую литературу - вообще здесь более занимаются
     словесностию, чем в Петербурге. Здесь получают журналы, принимают живое участие
     в их перебранке, попеременно верят обеим стор<онам>, сердятся за любимого
     писателя, если он раскритикован. Теперь я понимаю, за что В*<яземский> и
     П*<ушкин> так любят уездных барышен. Они их истинная публика. Я было заглянула в
     журналы и принялась за критики Вестн.<ика>** Европы>, но их плоскость и
     лакейство показались мне отвратительны - смешно видеть, как семинарист важно
     упрекает в безнравственность и неблагопр<истойности> сочинения, которые прочли
     мы все, мы - Санктпетербургские недотроги!..
     
     
      6. <Лиза - Саше.>
     
      Милая! мне невозможно долее притворяться, мне нужны помощь и советы дружбы.
     Тот, от которого убежала, кого боюсь я как несчастия, ** здесь. Что мне делать?
     голова моя кружится, я теряюсь, ради бога реши, что мне делать. Расскажу тебе
     все...
      Ты заметила прошедшею зимою, что он от меня не отходил. Он к нам не ездил, но
     мы виделись везде. Напрасно вооружалась я холодностию, даже видом пренебрежения,
     - ничем не могла я от его избавиться. На балах он вечно умел найти место возле
     меня, на гуляньи он вечно с нами встречался, в театре лорнет его был устремлен
     на нашу ложу.
      С начала это льстило моему самолюбию. Я, может быть, слишком это ему дала
     заметить. По крайней мере он, каждый час присвоивая себе новые права, всякой
     раз говорил мне о своих чувствах и то ревновал, то жаловался... С ужасом
     думала <я>: к чему все это ведет! и с отчаянием признавала власть его над моей
     душою. Я уехала из Петербурга - думала тем прекратить зло в его начале. Моя
     решимость, уверенность в том, что исполнила я свой долг, успокоили было мое
     сердце. Я начинала думать о нем равнодушнее, с меньшею горестию. Вдруг я его
     вижу.
      Я его вижу: вчера были именины ***. Я приехала к обеду, вхожу в гостиную,
     нахожу толпу гостей, уланские мундиры, дамы меня окружают, я со всеми ими
     перецаловалась. Не замечая никаго, сажусь подле хозяйки, гляжу: ** передо мной.
     Я остолбенела... Он сказал мне несколько слов с видом такой нежной, искренней
     радости, что и я не имела силы скрыть ни замешательства своего, ни удовольствия.
      Пошли за стол. Он сел против меня; я не смела на него взгляду - но заметила,
     что все глаза были устремлены на него. Он был молчалив и рассеян. В другое время
     меня бы очень занимало общее желание привлечь внимание приезжего гвардейск<ого>
     оф<ицера>, беспокойство барышен, неловкость мужчин, хохот их при собственных
     шутках, и между тем учтив<ая> холодность и совершенное невнимание гостя... После
     обеда он ко мне подошел. Чувствуя, что мне было надобно что-нибудь сказать, я
     спросила довольно не кстати, по делам ли заехал он в нашу сторону "Я приехал по
     одному делу, от которого зависит счастие моей жизни", отвечал он в полголоса, и
     тотчас отошел; он сел играть в бостон с тремя старушками (в том числе с
     бабушкой), а я ушла на верх к Машиньке, где пролежала до вечера под предлогом
     головной боли. В самом деле, я была хуже чем не здорова. Машинька от меня не
     отходила. Она в восторге от **. <Он> пробудет у них месяц, или более. Она целый
     день будет с ним. Право, она влюблена в него - дай бог, что и он влюбится. Она
     стройна и странна - мужчинам только того и надобно.
      Что мне делать, милая, здесь не будет мне возможности избегнуть его
     преследований. Он уж успел обворожить бабушку. Он будет ездить к нам - опять
     пойдут признания, жалобы, клятвы - и к чему? Он добьется моей любви, моего
     признания, - потом размыслит о невыгодах женитьбы, уедет под каким-нибудь
     предлогом, оставит меня - а я..... Какая ужасная будущность! Ради бога, дай мне
     руку: я тону.
     
     
      7. <Ответ Саши.>
     
      То ли дело облегчить сердце полной исповедию! Давно бы так, мой ангел! Охота
     же тебе было не сознаваться в том, что я давно знала: ** и ты - вы влюблены друг
     в друга - что за беда? На здоровье. Ты имеешь дар смотреть на вещи бог знает с
     какой стороны. Ты напрашиваешься на несчастие - берегись накликать его. Почему
     тебе не выдти за **. Где тут неодержимые препятствия? Он богат, а ты бедна -
     пустое. Он богат за двух - чего же вам более. Он аристократ; а ты именем,
     воспитанием разве не аристократка?
      Недавно [спор зашел] о дамах высшего круга. Я узнала, что Р объявил однажды
     себя на стороне аристокрации, потому что она лучше обувается. Итак, не явно ль
     что ты с головы до ног аристократка?
      Извини меня, мой ангел, но твое патетическое письмо рассмешило меня. **
     приехал в деревню для того, чтоб тебя видеть. Какой ужас! Ты гибнешь, ты
     требуешь моего совета. Уж не сделалась ли ты уездной героиней. Мой совет:
     обвенчаться как можно скорее в вашей деревянной церкве, и приезжать к нам, чтоб
     явиться Форнариной в картинах, которые затеваются у С **. Поступок твоего рыцаря
     меня тронул кроме шуток. Конечно в старину любовник для благосклонного взгляда
     уезжал на 3 года сражаться в Палестину; но в наши времена уехать за 500 верст от
     Петербурга, для того чтоб увидеться со владычицею своего сердца - право много
     значит. ** достоин награды.
     
     
      8. <Владимир ** - своему другу.>
     
      Сделай одолжение, распусти слух, что я при смерти болен, я намерен просрочить
     и хочу соблюсти всевозможную благопристойность. Вот уж две недели как я живу в
     деревне и не вижу как время летит. Отдыхаю от Петербургской жизни, которая мне
     ужасно надоела. Не любить деревни простительно монастырке, только что выпущенной
     из клетки, да 18-летнему камер-юнкеру - Петербург прихожая, Москва девичья,
     деревня же наш кабинет. Порядочный человек по необходимости проходит через
     переднюю и редко заглядывает в девичью, а сидит у себя в своем кабинете. - Тем и
     я кончу. Выйду в отставку, женюсь и уеду в свою саратовскую деревн<ю>. - Звание
     помещика есть та же служба. Заниматься управление<м> 3-х тысяч душ, коих все
     благосостояние зависит совершенно от нас, важнее, чем командовать взводом или
     переписывать дипломатические депеши...
      Небрежение, в котором оставляем мы наших крестьян, непростительно. Чем более
     имеем мы над ним<и> прав, тем более имеем и обязанностей в их отношении. Мы
     [оставляем] их на произвол плута приказчика, который их притесняет, а нас
     обкрадывает. Мы проживаем в долг свои будущие доходы, разоряемся, старость нас
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от