Простим горячке юных лет
     И юный жар и юный бред.
     
     
      XVI.
     
     Меж ими все рождало споры
     И к размышлению влекло:
     Племен минувших договоры,
     Плоды наук, добро и зло,
     И предрассудки вековые,
     И гроба тайны роковые,
     Судьба и жизнь в свою чреду,
     Все подвергалось их суду.
     Поэт в жару своих суждений
     Читал, забывшись, между тем
     Отрывки северных поэм,
     И снисходительный Евгений,
     Хоть их не много понимал,
     Прилежно юноше внимал.
     
     
      XVII.
     
     Но чаще занимали страсти
     Умы пустынников моих.
     Ушед от их мятежной власти,
     Онегин говорил об них
     С невольным вздохом сожаленья.
     Блажен, кто ведал их волненья
     И наконец от них отстал;
     Блаженней тот, кто их не знал,
     Кто охлаждал любовь - разлукой,
     Вражду - злословием; порой
     Зевал с друзьями и с женой,
     Ревнивой не тревожась мукой,
     И дедов верный капитал
     Коварной двойке не вверял.
     
     
      XVIII.
     
     Когда прибегнем мы под знамя
     Благоразумной тишины,
     Когда страстей угаснет пламя
     И нам становятся смешны
     Их своевольство иль порывы
     И запоздалые отзывы, -
     Смиренные не без труда,
     Мы любим слушать иногда
     Страстей чужих язык мятежный,
     И нам он сердце шевелит.
     Так точно старый инвалид
     Охотно клонит слух прилежный
     Рассказам юных усачей,
     Забытый в хижине своей.
     
     
      XIX.
     
     Зато и пламенная младость
     Не может ничего скрывать.
     Вражду, любовь, печаль и радость
     Она готова разболтать.
     В любви считаясь инвалидом,
     Онегин слушал с важным видом,
     Как, сердца исповедь любя,
     Поэт высказывал себя;
     Свою доверчивую совесть
     Он простодушно обнажал.
     Евгений без труда узнал
     Его любви младую повесть,
     Обильный чувствами рассказ,
     Давно не новыми для нас.
     
     
      XX.
     
     Ах, он любил, как в наши лета
     Уже не любят; как одна
     Безумная душа поэта
     Еще любить осуждена:
     Всегда, везде одно мечтанье,
     Одно привычное желанье,
     Одна привычная печаль.
     Ни охлаждающая даль,
     Ни долгие лета разлуки,
     Ни музам данные часы,
     Ни чужеземные красы,
     Ни шум веселий, ни Науки
     Души не изменили в нем,
     Согретой девственным огнем.
     
     
     
      XXI.
     
     Чуть отрок, Ольгою плененный,
     Сердечных мук еще не знав,
     Он был свидетель умиленный
     Ее младенческих забав;
     В тени хранительной дубравы
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200