И ни рубля не проиграл.
     Люблю: вот каковы поэты!
     А то, уча безумный свет,
     Порой грешит и проповедник.
     Послушай, Персиев наследник,
     Рассказ мой:
      Некто мой сосед,
     В томленьях благородной жажды,
     Хлебнув кастальских вод бокал,
     На игроков, как ты, однажды
     Сатиру злую написал
     И другу с жаром прочитал.
     Ему в ответ его приятель
     Взял карты, молча стасовал,
     Дал снять, и нравственный писатель
     Всю ночь, увы! понтировал.
     Тебе знаком ли сей проказник?
     Но встреча с ним была б мне праздник:
     Я с ним готов всю ночь не спать
     И до полдневного сиянья
     Читать моральные посланья
     И проигрыш его писать.
     
     
     
      * * *
     
      Сто лет минуло, как тевтон
     В крови неверных окупался;
     Страной полночной правил он.
     Уже прусак в оковы вдался,
     Или сокрылся, и в Литву
     Понес изгнанную главу.
     
      Между враждебными брегами
     Струился Немен; - на одном
     Еще над древними стенами
     Сияли башни, и кругом
     Шумели рощи вековые,
     Духов пристанища святые.
     Символ германца - на другом
     Крест веры, в небо возносящий
     Свои объятия грозящи,
     Казалось, свыше захватить
     Хотел всю область Палемона
     И племя чуждого закона
     К своей подошве привлачить.
     
      С медвежей кожей на плечах,
     В косматой рысьей шапке, с пуком
     Каленых стрел и с верным луком,
     Литовцы юные, в толпах,
     Со стороны одной бродили
     И зорко недруга следили.
     С другой, покрытый шишаком,
     В броне закованный, верхом,
     На страже немец, за врагами
     Недвижно следуя глазами,
     Пищаль, с молитвой, заряжал.
     
      Всяк переправу охранял.
     Ток Немена гостеприимный,
     Свидетель их вражды взаимной,
     Стал прагом вечности для них;
     Сношений дружных глас утих,
     И всяк, переступивший воды,
     Лишен был жизни иль свободы.
     Лишь хмель литовских берегов,
     Немецкой тополью плененный,
     Через реку, меж тростников,
     Переправлялся дерзновенный,
     Брегов противных достигал
     И друга нежно обнимал.
     Лишь соловьи дубрав и гор
     По старине вражды не знали
     И в остров, общий с давних пор,
     Друг к другу в гости прилетали.
     
     
     
     ЭПИТАФИЯ МЛАДЕНЦУ.
     <КН. Н. С. ВОЛКОНСКОМУ>
     
      В сиянии и в радостном покое,
      У трона вечного творца,
     С улыбкой он глядит в изгнание земное,
     Благословляет мать и молит за отца.
     
     
     
      * * *
     
      Kennst du das Land...
      Wilh. Meist.
     
      По клюкву, по клюкву,
      По ягоду, по клюкву...
     
      Кто знает край, где небо блещет
     Неизъяснимой синевой,
     Где море теплою волной
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200