шорох пробегал по всему саду.
      Как легкая тень молодая красавица приблизилась к месту назначенного свидания.
     Еще никого не было видно, вдруг из-за беседки очутился Дубровский перед нею.
      - Я все знаю, - сказал он ей тихим и печальным голосом. - Вспомните ваше
     обещание.
      - Вы предлагаете мне свое покровительство, - отвечала Маша, - но не сердитесь
     - оно пугает меня. Каким образом окажете вы мне помочь?
      - Я бы мог избавить вас от ненавистного человека.
      - Ради бога, не трогайте его, не смейте его тронуть, если вы меня любите - я
     не хочу быть виною какого-нибудь ужаса...
      - Я не трону его, воля ваша для меня священна. Вам обязан он жизнию. Никогда
     злодейство не будет совершено во имя ваше. Вы должны быть чисты даже и в моих
     преступлениях. Но как же спасу вас от жестокого отца?
      - Еще есть надежда. Я надеюсь тронуть его моими слезами и отчаянием. Он упрям,
     но он так меня любит.
      - Не надейтесь по пустому: в этих слезах увидит он только обыкновенную
     боязливость и отвращение, общее всем молодым девушкам, когда идут они замуж не
     по страсти, а из благоразумного расчета; что если возьмет он себе в голову
     сделать счастие ваше вопреки вас самих; если насильно повезут вас под венец,
     чтоб навеки предать судьбу вашу во власть старого мужа...
      - Тогда, тогда делать нечего, явитесь за мною - я буду вашей женою.
      Дубровский затрепетал - бледное лицо покрылось багровым румянцем, и в ту же
     минуту стало бледнее прежнего. Он долго молчал - потупя голову.
      - Соберитесь с всеми силами души, умоляйте отца, бросьтесь к его ногам:
     представьте ему весь ужас будущего, вашу молодость, увядающую близ хилого и
     развратного старика - решитесь на жестокое объяснение; скажите, что если он
     останется неумолим, то... то вы найдете ужасную защиту... скажите, что богатство
     не доставит вам ни одной минуты счастия; роскошь утешает одну бедность, и то с
     непривычки на одно мгновение; не отставайте от него, не пугайтесь ни его гнева,
     ни угроз - пока останется хоть тень надежды, ради бога, не отставайте. Если ж не
     будет уже другого средства...
      Тут Дубровский закрыл лицо руками, он, казалось, задыхался - Маша плакала...
      - Бедная, бедная моя участь, - сказал <он>, горько вздохнув. - За вас отдал бы
     я жизнь, видеть вас издали, коснуться руки вашей было для меня упоением. И когда
     открывается для меня возможность прижать <вас> к волнуемому сердцу и сказать:
     Ангел умрем! бедный, я должен остерегать<ся> от блаженства - я должен отдалять
     его всеми силами... Я не смею пасть к вашим ногам, благодарить небо за
     непонятную незаслуженную награду. О как должен я ненавидеть того - но чувствую -
     теперь в сердце моем нет места ненависти.
      Он тихо обнял стройный ее стан и тихо привлек ее к своему сердцу. Доверчиво
     склонила она голову на плечо молодого разбойника. Оба молчали.
      Время летело. - Пора, - сказала наконец Маша. Дубровский как будто очнулся от
     усыпления. Он взял ее руку и надел ей на палец кольцо.
      - Если решитесь прибегнуть ко мне, - сказал он, - то принесите кольцо сюда,
     опустите его в дупло этого дуба - я буду знать, что делать.
      Дубровский поцаловал ее руку и скрылся между деревьями.
     
     
     ГЛАВА XVI.
     
      Сватовство кн<язя> Верейского не было уже тайною для соседства - Кирила
     Петрович принимал поздравления, свадьба готовилась. Маша день ото дня отлагала
     решительное объявление. Между тем обращение ее со старым женихом было холодно и
     принужденно. Кн<язь> о том не заботился. Он о любви не хлопотал, довольный ее
     безмолвным согласием.
      Но время шло. Маша наконец решилась действовать - и написала письмо кн<язю>
     Верейскому; она старалась возбудить в его сердце чувство великодушия, откровенно
     признавалась, что не имела к нему ни малейшей привязанности, умоляла его
     отказаться от ее руки и самому защитить ее от власти родителя. Она тихонько
     вручила письмо к<нязю> Верейскому, тот прочел его наедине и нимало не был тронут
     откровенностию своей невесты. Напротив, он увидел необходимость ускорить свадьбу
     и для того почел нужным показать письмо будущему тестю.
      Кирила Петрович взбесился; насилу князь мог уговорить его не показывать Маше и
     виду, что он уведомлен о ее письме. Кирила Петрович согласился ей о том не
     говорить, но решился не тратить времени и назначил быть свадьбе на другой же
     день. Князь нашел сие весьма благоразумным, пошел к своей невесте, сказал ей,
     что письмо очень его опечалило, но что он надеется современем заслужить ее
     привязанность, что мысль ее лишиться слишком для него тяжела, и что он не в
     силах согласиться на свой смертный приговор. За сим он почтительно поцеловал ее
     руку и уехал, не сказав ей ни слова о решении Кирила Петровича.
      Но едва успел он выеха<ть> со двора, как отец ее вошел, и напрямик велел ей
     быть готовой на завтрашний день. Марья Кириловна, уже взволнованная объяснением
     кн<язя> Верейского, залилась слезами и бросилась к ногам отца. - Папинька, -
     закричала она жалобным голосом, - папенька, не губите меня, я не люблю князя, я
     не хочу быть его женою...
      - Это что значит, - сказал грозно Кирила Петрович, - до сих пор ты молчала и
     была согласна, а теперь, когда все решено, ты вздумала капризничать и отрекаться
     Не изволь дурачиться; этим со мною ты ничего не выиграешь.
      - Не губите меня, - повторяла бедная Маша, - за что гоните меня от себя прочь,
     и отдаете человеку нелюбимому, разве я вам надоела, я хочу остаться с вами по
     прежнему. Пап<ен>ька, вам без меня будет грустно, еще грустнее, когда подумаете,
     что я несчастлива, папенька: не принуждайте меня, я не хочу идти замуж...
      Кирила Петрович был тронут, но скрыл свое смущение и оттолкнув ее сказал
     сурово:
      - Все это вздор, слышишь ли. Я знаю лучше твоего, что нужно для твоего
     счастия. Слезы тебе не помогут, послезавтра будет твоя свадьба.
      - Послезавтра, - вскрикнула Маша, - боже мой! Нет, нет, невозможно, этому не
     быть. Папенька, послушайте, если уже вы решились погубить меня, то я найду
     защитника, о котором вы и не думаете, вы увидите, вы ужаснетесь, до чего вы меня
     довели.
      - Что? что? - сказал Троекуров, - угрозы! мне угрозы, - дерзкая девчонка! - Да
     знаешь ли ты, что я с тобою сделаю то, чего ты и не воображаешь. Ты смеешь меня
     стращать защит<ником>. Посмотрим, кто будет этот защитник.
      - Владимир Дубровский, - отвечала Маша в отчаянии.
      Кирила Петрович подумал, что она сошла с ума, и глядел на нее с изумлением. -
     Добро, - сказал он ей, после некоторого молчания, - жди себе кого хочешь в
     избавители, а покаместь сиди в этой комнате, ты из нее не выдешь до самой
     свадьбы. - С этим словом Кирила Петрович вышел и запер за собою двери.
      Долго плакала бедная девушка, воображая все, что ожидало ее, но бурное
     объяснение облегчило ее душу, и она спокойнее могла рассуждать о своей участи и
     о том, что надлежало ей делать. Главное было для нее: избавиться от ненавистного
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от