I.
     
     И дале мы пошли - и страх обнял меня.
     Бесенок, под себя поджав свое копыто,
     Крутил ростовщика у адского огня.
     
     Горячий капал жир в копченое корыто.
     И лопал на огне печеный ростовщик.
     А я: "Поведай мне: в сей казни что сокрыто?"
     
     Виргилий мне: "Мой сын, сей казни смысл велик:
     Одно стяжание имев всегда в предмете,
     Жир должников своих сосал сей злой старик
     
     И их безжалостно крутил на вашем свете."
     Тут грешник жареный протяжно возопил:
     "О, если б я теперь тонул в холодной Лете!
     
     О, если б зимний дождь мне кожу остудил!
     Сто на сто я терплю: процент неимоверный!" -
     Тут звучно лопнул он - я взоры потупил.
     
     Тогда услышал я (о диво!) запах скверный,
     Как будто тухлое разбилось яйцо,
     Иль карантинный страж курил жаровней серной.
     
     Я, нос себе зажав, отворотил лицо.
     Но мудрый вождь тащил меня все дале, дале -
     И, камень приподняв за медное кольцо,
     Сошли мы вниз - и я узрел себя в подвале.
     
     
      II.
     
     Тогда я демонов увидел черный рой,
     Подобный издали ватаге муравьиной -
     И бесы тешились проклятою игрой:
     
     До свода адского касалася вершиной
     Гора стеклянная, [как Арарат] остра -
     И разлегалася над темною равниной.
     
     И бесы, раскалив как жар чугун ядра,
     [Пустили вниз его смердящими] когтями
     Ядро запрыгало - и гладкая гора,
     
     Звеня, растрескалась колючими звездами.
     Тогда других чертей нетерпеливый рой
     За жертвой кинулся с ужасными словами.
     
     Схватили под руки жену с ее сестрой,
     И заголили их, и вниз пихнули с криком
     И обе сидючи пустились вниз стрелой...
     
     Порыв отчаянья я внял в их вопле диком;
     Стекло их резало, впивалось в тело им -
     А бесы прыгали в веселии великом.
     
     Я издали глядел - смущением томим.
     
     
     
     МАЛЬЧИКУ.
     (ИЗ КАТУЛЛА)
     
      Minister vetuli, puer.
     
     Пьяной горечью Фалерна
     Чашу мне наполни, мальчик!
     Так Постумия велела,
     Председательница оргий.
     Вы же, воды, прочь теките
     И струей, вину враждебной,
     Строгих постников поите:
     Чистый нам любезен Бахус.
     
     
     
     <В АЛЬБОМ А. О. СМИРНОВОЙ.>
     
     В тревоге пестрой и бесплодной
     Большого света и двора
     Я сохранила взгляд холодный,
     Простое сердце, ум свободный
     И правды пламень благородный
     И как дитя была добра;
     Смеялась над толпою вздорной,
     Судила здраво и светло,
     И шутки злости самой черной
     Писала прямо набело.
     
     
     
     <В АЛЬБОМ КЖ. А. Д. АБАМЕЛЕК.>
     
     Когда-то (помню с умиленьем)
     Я смел вас няньчить с восхищеньем,
     Вы были дивное дитя.
     Вы расцвели - с благоговеньем
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200