V.
     
     Бывало, льстивый голос света
     В нем злую храбрость выхвалял:
     Он, правда, в туз из пистолета
     В пяти саженях попадал,
     И то сказать, что и в сраженьи
     Раз в настоящем упоеньи
     Он отличился, смело в грязь
     С коня калмыцкого свалясь,
     Как зюзя пьяный, и французам
     Достался в плен: драгой залог!
     Новейший Регул, чести бог,
     Готовый вновь предаться узам,
     Чтоб каждый вечер у Вери (37)
     В долг осушать бутылки три.
     
     
      VI.
     
     Бывало, он трунил забавно,
     Умел морочить дурака
     И умного дурачить славно,
     Иль явно, иль исподтишка,
     Хоть и ему иные штуки
     Не проходили без науки,
     Хоть иногда и сам в просак
     Он попадался, как простак
     Умел он весело поспорить,
     Остро и тупо отвечать,
     Порой рассчетливо смолчать,
     Порой рассчетливо повздорить,
     Друзей поссорить молодых
     И на барьер поставить их,
     
     
      VII.
     
     Иль помириться их заставить,
     Дабы позавтракать втроем,
     И после тайно обесславить
     Веселой шуткою, враньем.
      Sed alia tempora! Удалость
     (Как сон любви, другая шалость)
     Проходит с юностью живой.
     Как я сказал, Зарецкий мой,
     Под сень черемух и акаций
     От бурь укрывшись наконец,
     Живет, как истинный мудрец,
     Капусту садит, как Гораций,
     Разводит уток и гусей
     И учит азбуке детей.
     
     
      VIII.
     
     Он был не глуп; и мой Евгений,
     Не уважая сердца в нем,
     Любил и дух его суждений,
     И здравый толк о том, о сем.
     Он с удовольствием, бывало,
     Видался с ним, и так нимало
     Поутру не был удивлен,
     Когда его увидел он.
     Тот после первого привета,
     Прервав начатый разговор,
     Онегину, осклабя взор,
     Вручил записку от поэта.
     К окну Онегин подошел
     И про себя ее прочел.
     
     
      IX.
     
     То был приятный, благородный,
     Короткий вызов иль картель:
     Учтиво, с ясностью холодной
     Звал друга Ленский на дуэль.
     Онегин с первого движенья,
     К послу такого порученья
     Оборотясь, без лишних слов
     Сказал, что он всегда готов.
     Зарецкий встал без объяснений;
     Остаться доле не хотел,
     Имея дома много дел,
     И тотчас вышел; но Евгений
     Наедине с своей душой
     Был недоволен сам с собой.
     
     
      X.
     
     И поделом: в разборе строгом,
     На тайный суд себя призвав,
     Он обвинял себя во многом:
     Во-первых, он уж был неправ,
     Что над любовью робкой, нежной
     Так подшутил вечор небрежно.
     А во-вторых: пускай поэт
     Дурачится; в осьмнадцать лет
     Оно простительно. Евгений,
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200