шкатулочка полным полна... - Куда, батюшка Кирила Петрович. Была полна, а нынче
     совсем опустела! - Полно врать, Антон Пафнутьич. Знаем мы вас; куда тебе деньги
     тратить, дома живешь свинья свиньей, никого не принимаешь, своих мужиков
     обдираешь, знай копишь да и только.
      - Вы все изволите шутить, батюшка Кирила Петрович, - пробормотал с улыбкою
     Антон Пафнутьич, - а мы ей-богу, разорились - и Антон Пафнутьич стал заедать
     барскую шутку хозяина жирным куском кулебяки. Кирила Петрович оставил его и
     обратился к новому исправнику, в первый раз к нему в гости приехавшему, и
     сидящему на другом конце стола подле учителя.
      - А что, поймаете хоть вы Дубровского, госп.<один> исправник?
      Исправник струсил, поклонился, улыбнулся, заикнулся и произнес наконец: -
     Постараемся, ваш<е> превосх<одительство>.
      - Гм, постараемся. Давно, давно стараются, а проку все-таки нет. Да правда,
     зачем и ловить его. Разбои Дубровского благодать для исправников - разъезды,
     следствия, подводы, а деньги в карман. Как такого благодетеля извести? Не правда
     ли, г<осподин> исправник?
      - Сущая правда, в<аше> пре<восходительство>, - отвечал совершенно смутившийся
     исправник.
      Гости захохотали.
      - Люблю молодца за искренность, - сказал Кирила Петрович, а жаль покойного
     нашего исправника Тараса Алексеевича - кабы не сожгли его, так в околодке было
     бы тише. А что слышно про Дубровского? где его видели последний раз?
      - У меня, Кирила Петрович, - пропищал толстый дамской голос, - в прошлый
     вторник обедал он у меня...
      Все взоры обратились на Анну Савишну Глобову, довольно простую вдову, всеми
     любимую за добрый и веселый нрав. Все с любопытством приготовились услышать ее
     рассказ.
      - Надобно знать, что тому три недели послала я приказчика на почту с деньгами
     для моего Ванюши. Сына я не балую, да и не в состоянии баловать хоть бы и
     хотела; однако, сами изволите знать: офицеру гвардии нужно содержать себя
     приличным образом, и я с Ванюшей делюсь как могу своими доходишками. Вот и
     послала ему 2000 рублей, хоть Дубровский не раз приходил мне в голову, да думаю:
     город близко, всего 7 верст, авось бог пронесет. Смотрю: вечером мой приказчик
     возвращается, бледен, оборван и пеш - я так и ахнула. - Что такое? что с тобою
     сделалось? Он мне: матушка Анна Савишна - Разбойники ограбили; самого чуть не
     убили - сам Дубровский был тут, хотел повесить меня, да сжалился, и отпустил -
     за то всего обобрал - отнял и лошадь и телегу. Я обмерла; царь мой небесный, что
     будет с моим Ванюшею? Делать нечего: написала я сыну письмо, рассказала все и
     послала ему свое благословение без гроша денег.
      Прошла неделя, другая - вдруг въезжает ко мне на двор коляска. Какой-то
     генерал просит со мною увидеться: милости просим; входит ко мне человек лет 35,
     смуглый, черноволосый, в усах, в бороде, сущий портрет Кульнев<а>, рекомендуется
     мне как друг и сослуживец покойного мужа Ивана Андреевича: он-де ехал мимо и не
     мог не заехать к его вдове, зная, что я тут живу. Я угостила его чем бог послал,
     разговорились о том о сем, наконец и о Дубровском. Я рассказала ему свое горе.
     Генерал мой нахмурился. - Это странно, - сказал он, - я слыхал, что Дубровский
     нападает не на всякого, а на известных богачей, но и тут делится с ними, а не
     грабит дочиста, а в убийствах никто его не обвиняет, нет ли тут плутни,
     прикажите-ка позвать вашего приказчика. - Пошли за приказчиком, он явился;
     только увидел генерала, он так и остолбенел. "Расскажи-ка мне, братец, каким
     образом Дубровский тебя ограбил, и как он хотел тебя повесить". Приказчик мой
     задрожал и повалился генералу в ноги. - Батюшка, виноват - грех попутал -
     солгал. - "Коли так, - отвечал генерал, - так изволь же рассказать барыне, как
     все дело случилось, а я послушаю". Приказчик не мог опомниться. "Ну что же, -
     продолжал генерал, - рассказывай: где ты встретился с Дубровским?" - У двух
     сосен, батюшка, у двух сосен. - "Что же сказал он тебе?" - Он спросил у меня,
     чей ты, куда едешь и зачем? - "Ну, а после?" - А после потребовал он письмо и
     деньги. - "Ну". - Я отдал ему письмо и деньги. - "А он? - - Ну - а он?" -
     Батюшка, виноват. - "Ну, что ж он сделал?" - Он возвратил мне деньги и письмо,
     да сказал: ступай себе с богом - отдай это на почту. - "Ну, а [ты]?" - Батюшка,
     виноват. - "Я с тобою, голубчик, управлюсь, - сказал грозно генерал, - а вы,
     сударыня, прикажите обыскать сундук этого мошенника, и отдайте мне его на руки,
     а я его проучу. Знайте, что Дубровский сам был гвардейским офицером, он не
     захочет обидеть товарища". Я догадывалась, кто был его превосходительство,
     нечего мне было с ним толковать. Кучера привязали приказчика к козлам коляски.
     Деньги нашли; генерал у меня ото
     
     бедал, потом тотчас уехал, и увез с собою приказчика. Приказчика моего нашли на
     другой день в лесу, привязанного к дубу и ободранного как липку.
      Все слушали молча рассказ Анны Савишны, особенно барышни. Многие из них втайне
     ему доброжелательствовали, видя в нем героя романического - особенно Марья
     Кириловна, пылкая мечтательница, напитанная тайнственными ужасами Радклиф.
      - И ты, Анна Савишна, полагаешь, что у тебя был сам Дубровский, - спросил
     Кирила Петрович. - Очень же ты ошиблась. Не знаю, кто был у тебя в гостях, а
     только не Дубровский.
      - Как, батюшка, не Дубровский, да кто же, как не он, выедет на дорогу и станет
     останавливать прохожих, да их осматривать.
      - Не знаю, а уж верно не Дубровский. Я помню его ребенком, не знаю почернели
     ль у него волоса, а тогда был он кудрявый белокуренькой мальчик - но знаю
     наверное, что Дубровский пятью годами старше моей Маши, и что следственно ему не
     35 лет, а около 23.
      - Точно так, в<аше> пре<восходительство>, - провозгласил исправник, у меня в
     кармане и приметы Владимира Дубровского. В них точно сказано, что ему от роду
     23-й год.
      - А! - сказал Кирила Петрович, - кстати: прочти-ка, а мы послушаем, не худо
     нам знать его приметы, авось в глаза попадется, так не вывернется.
      Исправник вынул из кармана довольно замаранный лист бумаги, развернул его с
     важностию и стал читать нараспев.
      "Приметы Владимира Дубровского, составленные по сказкам бывших его дворовых
     людей.
      "От роду 2<3> года, роста середнего, лицом чист, бороду бреет, глаза имеет
     карие, волосы русые, нос прямой. Приметы особые: таковых не оказалось".
      - И только, - сказал Кирила Петрович.
      - Только, - отве<чал> исп<равник>, складывая бумагу.
      - Поздравляю, г-н испр<авник>. Ай да бумага! по этим приметам немудрено будет
     вам отыскать Дубровского. Да кто же не среднего роста, у кого не русые волосы,
     не прямой нос, да не карие глаза! Бьюсь об заклад, 3 часа сряду будешь говорить
     с самим Дубровским, а не догадаешься, с кем бог тебя свел. Нечего сказать, умные
     головушки приказные.
      Исправник смиренно положил в карман свою бумагу и молча принялся за гуся с
     капустой. Между тем слуги успели уж несколько раз обойти гостей, наливая каждому
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от