прошлым, раздался телефонный звонок.
      - Профессор Фарнесс? Говорит агент-оперативник Мэнс Эверард. Я хотел бы встретиться с вами, желательно в эти выходные.
      Мое сердце учащенно забилось. Статус агента-оперативника - это едва ли не высшая ступенька, на какую мог подняться сотрудник Патруля Времени. На миллион с лишним лет, которые охранял Патруль, таких агентов было наперечет. Обычно патрульный, даже если он полицейский, действует в пределах установленного временного промежутка, постепенно проникает в его тайны и является членом той или иной группы, которая выполняет определенное задание. А агент-оперативник может отправиться в любую эпоху и поступать там, как сочтет нужным. Он несет ответственность только перед собственной совестью, своими коллегами и данеллианами.
      - О... Конечно, сэр, - выдавил я. - Меня устроила бы суббота. Может, вы приедете ко мне? Гарантирую вам вкусный обед.
      - Спасибо, но я предпочитаю свою берлогу - по крайней мере, на первый раз. Тут у меня под рукой и документы, и компьютер, и все остальное, что может пригодиться. Если вас не затруднит, встретимся наедине. С авиалиниями связываться не стоит. У вас есть на примете такое местечко, где наверняка не будет любопытствующих? Отлично. Вас должны были снабдить локатором. О'кей, тогда определите координаты и сообщите мне, а я подберу вас на своем роллере.
      Позднее я выяснил, что любезность - не маска, а черта его характера. Крупный, внушительный на вид мужчина, обладавший могуществом, которое и не снилось Цезарю или Чингисхану, он со всеми был необычайно предупредителен.
      Я уселся на сиденье позади Эверарда. Мы прыгнули - в пространстве и чуть-чуть во времени - и очутились на базе Патруля в современном Нью-Йорке. Оттуда мы пешком добрались до квартиры, которую занимал Эверард. Грязь, беспорядок и опасность нравились ему не больше моего. Однако он чувствовал, что ему нужно пристанище в двадцатом веке, да и привык к этой, как он выражался, берлоге - до поры до времени упадок, охвативший страну позже, как-то этого уголка не касался.
      - Я родился в вашем штате в 1924 году, - объяснил он. - Вступил в Патруль в возрасте тридцати лет. Я решил, что именно мне следует побеседовать с вами. Мы во многом схожи и, вероятно, сумеем понять друг друга.
      Глотнув для храбрости виски с содовой из стакана, который он мне предложил, я проговорил, тщательно подбирая слова:
      - Не уверен, сэр. Я кое-что слышал о вас в школе. До вступления в Патруль вы как будто вели довольно лихую жизнь. А потом... Я же человек тихий; пожалуй, меня можно даже назвать размазней.
      - Положим, это вы хватили, - Эверард бросил взгляд на листок бумаги, который держал в правой руке. Пальцы левой обхватывали головку старой трубки из верескового корня. Он то попыхивал трубкой, то подносил к губам свой стакан с виски. - Вы позволите мне освежить кое что в моей памяти? Итак, за два года армейской службы вам не довелось участвовать в настоящем сражении, поскольку вы служили в так называемое мирное время. Однако в стрельбе у вас всегда были отличные показатели. Вам не сидится дома, вы лазаете по горам, плаваете, катаетесь на лыжах, ходите под парусом. В студенческие годы вы играли в футбол и, несмотря на ваше телосложение, добились известного успеха. К числу ваших увлечений относятся также фехтование и стрельба из лука. Вы много путешествовали, причем порой ваши маршруты пролегали далеко в стороне от безопасных туристских троп. Что ж, я бы назвал вас любителем приключений. Иногда эта любовь доводит вас до безрассудства; вот единственное, что слегка меня настораживает.
      Чувствуя себя немного неловко, я огляделся. Квартира Эверарда казалась оазисом покоя и чистоты. Вдоль стен гостиной выстроились книжные шкафы, над ними висели три замечательные картины и два копья из бронзового века. На полу была расстелена шкура белого медведя, которую, как обронил Эверард, он добыл в Гренландии десятого столетия.
      - Вы женаты и прожили с женой двадцать три года, - продолжал он, - что свидетельствует, особенно сегодня, о том, что вам свойственно постоянство.
      В обстановке не было и намека на присутствие женщины. Должно быть, Эверард держал жену - или жен - в другом месте и времени.
      - Детей у вас нет, - сказал он. - Гм... Извините, если я ненароком обижу вас, но вам, вероятно, известно, что, стоит захотеть, и наши медики восстановят вашей жене способность к деторождению. И поздняя беременность уже перестала быть проблемой.
      - Спасибо, - поблагодарил я. - Фаллопиевы трубы... Да, мы с Лори говорили об этом. Может, когда-нибудь мы и согласимся, но одновременно менять работу и становиться родителями представляется нам неразумным, - я хмыкнул. - Если, разумеется, можно рассуждать об одновременности применительно к патрульному.
      - Мне нравится такая позиция, - кивнул Эверард.
      - К чему все эти расспросы, сэр? - рискнул поинтересоваться я. - Ведь после рекомендации Герберта Ганца ваши люди проверили меня вдоль и поперек. Мне пришлось выдержать множество психотестов, причем никто не потрудился объяснить, с какой целью.
      Да, так оно и было. Мне сказали, что речь идет о научном эксперименте. Я не стал отнекиваться из уважения к Ганцу, который попросил оказать услугу одному его приятелю. Профессиональная деятельность Ганца, подобно моей, была связана с германскими языками и литературой. Мы познакомились с ним на очередной конференции, быстро сошлись и некоторое время переписывались. Он восхищался моими статьями о "Деоре" и "Видсиде" ["Деор" и "Видсид" - древнеанглийские поэмы], а я расхваливал его монографию по Библии Вульфилы [перевод Библии на готский язык, выполненный епископом Вульфилой].
      Тогда я, правда, не знал, что она принадлежит перу именно Ганца. Она была опубликована в Берлине в 1853 году, а спустя несколько лет после публикации Герберта завербовали в Патруль; в будущем он разыскивал - естественно, под псевдонимом - помощника для своих исследований.
      Эверард откинулся в кресле и пристально поглядел на меня.
      - Компьютеры сообщили, что вы с женой заслуживаете доверия, - сказал он, - и что мы можем открыть вам истинное положение дел. Однако машины не смогли установить, насколько вы подходите для той работы, которая была вам подобрана. Иными словами, они не выявили степень вашей компетентности. Не обижайтесь. Людей, умеющих все, просто не существует, а задания будут трудными. Вам придется действовать в одиночку и предельно осторожно. - Он помолчал. - Да, предельно осторожно. Готы, безусловно, варвары, но они отнюдь не глупы, во всяком случае, не глупее нас с вами.
      - Понимаю, - ответил я. - Но послушайте, достаточно ведь прочесть мои отчеты, которые я буду сдавать по возвращении с заданий. Если уже по первым станет ясно, что я что-то где-то напортачил, то оставьте меня дома
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200