Однажды вечером в Нью-Йорке середины двадцатого века Мэнс Эверард, переодевшись в любимую домашнюю куртку, доставал из бара виски и сифон.
      Прервал его звонок в дверь. Эверард чертыхнулся. После нескольких дней напряженной работы ему достаточно было общества доктора Ватсона с его недавно найденными рассказами [имеются в виду написанные Адрианом Конан Дойлом и Джоном Диксоном Карром рассказы из сборника "Подвиги Шерлока Холмса", вышедшего в 1954 году].
      Ну, ладно, может, как-нибудь удастся отделаться. Он прошуршал шлепанцами по квартире, с вызывающим видом открыл дверь и холодно бросил:
      - Привет.
      Внезапно Эверарду показалось, что наступила невесомость, словно он попал на один из первых космических кораблей и беспомощно повис среди сверкающих звезд.
      - О! - только и вымолвил он. - Я не ожидал... Входи.
      Синтия Денисон остановилась, глядя поверх его плеча на бар. Эверард повесил над ним шлем, украшенный лошадиным хвостом, и два скрещенных копья из Ахейского бронзового века. Темные, блестящие, они выглядели невероятно красивыми. Синтия попыталась говорить спокойно, но ее голос сорвался:
      - Мэнс, дай мне чего-нибудь выпить. Только побыстрей.
      - Конечно, сейчас.
      Он крепко сжал зубы и помог ей снять пальто. Закрыв дверь, она села на модную шведскую кушетку, такую же красивую и функционально безупречную, как и оружие из эпохи Гомера, и стала рыться в сумочке, нащупывая сигареты. Некоторое время они старались не смотреть друг на друга.
      - Тебе, как всегда, ирландское со льдом? - спросил он.
      Казалось, что эти слова доносятся до него откуда-то издалека, а сам он в это время кое-как управлялся с бутылками и бокалами, утратив всю свою ловкость, приобретенную в Патруле Времени.
      - Да, - ответила она. - Значит, ты помнишь.
      В тишине комнаты ее зажигалка щелкнула неожиданно громко.
      - Ведь прошло всего несколько месяцев, - пробормотал он, не зная, что еще сказать.
      - Объективного времени. Времени обычного, без искажений, с сутками, длящимися двадцать четыре часа. - Она выпустила облако дыма и пристально посмотрела на него. - Для меня немногим больше. Я ведь здесь почти безвылазно, со дня моей свадьбы. Восемь с половиной месяцев моего личного биологического времени - с того дня, как Кит и я... А сколько времени прошло для тебя, Мэнс? Сколько лет ты прожил, в каких эпохах побывал после того, как был шафером на нашей с Китом свадьбе?
      У нее был высокий, довольно тонкий и поэтому невыразительный голос - единственный ее недостаток, по мнению Эверарда, если не считать маленького роста - едва-едва пять футов. Но сейчас Эверард понял, что она с трудом сдерживает рыдания.
      Он протянул бокал.
      - До дна.
      Она послушно выпила, слегка поперхнувшись. Он снова наполнил ее бокал, а себе наконец налил шотландского виски с содовой. Потом придвинул кресло к кушетке и извлек из глубокого кармана изъеденной молью куртки трубку с кисетом. Руки Эверарда еще дрожали, правда, лишь чуть-чуть, и он надеялся, что она этого не заметит. Она поступила мудро, что не выложила свою новость сразу, какой бы та ни была: им обоим требовалось время, чтобы прийти в себя.
      Лишь теперь он рискнул посмотреть на нее. Она не изменилась. Прелестная фигура - сама хрупкость, само изящество, подчеркнутые черным платьем. Золотистые волосы, падающие на плечи, огромные голубые глаза под изогнутыми бровями, чуть вздернутый нос, как всегда полуоткрытые губы.
      Косметикой Синтия почти не пользовалась, и поэтому нельзя было с уверенностью сказать, плакала она недавно или нет. Но сейчас она, по-видимому, была близка к этому.
      Эверард принялся набивать трубку.
      - Ну ладно, Син, - сказал он. - Ты мне расскажешь?
      Она поежилась и наконец выговорила:
      - Кит. Он пропал.
      - Что? - Эверард выпрямился. - В прошлом?
      - Где же еще? В Древнем Иране. Он отправился туда и не вернулся. Это было неделю назад. - Она поставила стакан на подлокотник и сцепила пальцы. - Патруль его, конечно, искал, но безрезультатно. Я узнала об этом только сегодня. Они не могут его найти. Не ясно даже, что с ним произошло.
      - Иуды, - прошептал Эверард.
      - Кит всегда... всегда считал тебя своим лучшим другом, - сказала она с неожиданным напором. - Ты не представляешь, как часто он о тебе говорил. Честно, Мэнс. Не думай, что мы о тебе забыли: просто тебя никогда не застанешь дома и...
      - Ладно, - прервал он ее. - Что я, мальчишка, чтобы обижаться? Я был занят. Да и вы... вы ведь только что поженились.
      "После того как я вас познакомил, в ту лунную ночь у подножия Мауна-Лоа. В Патруле Времени чины и звания мало кого волнуют. Новичок, вроде свежеиспеченной выпускницы Академии Синтии Каннингем, работающей простой секретаршей в своем собственном столетии, имеет полное право встречаться в нерабочее время с уважаемым ветераном... вроде меня... так часто, как им обоим захочется. Ничто не мешает ветерану воспользоваться своим опытом, чтобы взять ее с собой в Вену Штрауса потанцевать вальс или в Лондон Шекспира - сходить в "Глобус", побродить с ней по забавным маленьким барам Нью-Йорка времен Тома Лири или подурачиться на гавайских солнечных пляжах за тысячу лет до появления там людей на каноэ. А товарищ по Патрулю тоже имеет право присоединиться к ним. А потом на ней жениться. Конечно!"
      Эверард раскурил трубку. Когда его лицо скрылось за пеленой дыма, он сказал:
      - Начни с самого начала. Я не встречался с вами года... года два-три моего биологического времени, поэтому толком не знаю, чем занимался Кит.
      - Так долго? - удивленно спросила она. - Ты даже не приезжал сюда в отпуск? Мы действительно очень хотели, чтобы ты навестил нас.
      - Хватит извинений, - отрезал Эверард. - Если бы захотел - зашел бы.
      Кукольное личико исказилось, как от пощечины, и он тут же пошел на попятную.
      - Извини. Конечно, я хотел. Но я же говорил... Мы, агенты-оперативники, чертовски заняты, скачем туда-сюда по пространству-времени, как блохи на сковородке... Черт побери! - Он попробовал улыбнуться. - Син, ты же меня, грубияна, знаешь, не обращай внимания на всю эту болтовню. Я был в Древней Греции и сам создал миф о Химере, да-да. Я был известен как "дилайопод", занятное чудовище с двумя левыми ногами, растущими изо рта.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200