нуллипорами, и медленно, незаметно для глаза повышающееся навстречу пловцам. Чтобы не налететь на скалы, пришлось перевести винт на пять десятых, а потом на две десятые хода. Из зеленоватых густых сумерек показалась высокая мрачная скала, похожая на башню. Ее тесно окружали несколько других -- тонких, вытянутых, со шпилями.
      -- Здесь, наверно,-- сказал зоолог.
      Лавируя среди глыб и осколков и избегая водорослей, они тихо обогнули огромную скалу, за которой открылась небольшая подводная поляна.
      Возле темной массы, возвышавшейся на противоположном краю поляны, двигалось из стороны в сторону яркое, слегка расплывчатое пятно света.
      -- Вот и мы! -- сказал зоолог, зажигая фонарь на своем шлеме. Павлик зажег и свой фонарь. Стало довольно светло. Марат с яркой звездой, горевшей на его лбу, стоял в усталой позе, опираясь на лопату, возле кучи свеженарытого песку и небольших осколков. Видны были его потное лицо, полные восхищения и радости глаза и торчащий кверху хохолок на темени -- в скафандре Марат был лишен возможности бороться с ним: хохолок, как всегда в этих случаях, торчал с особо торжествующим, почти наглым видом.
      -- Ну что тут у тебя? Показывай! -- нетерпеливо спросил зоолог.
      Морские перья, словно живые страусовые опахала, шевелились, взволнованные движениями Марата. По их стволам и бородкам пробегали порой зеленые и голубые искорки, то потухая, то вновь зажигаясь. Золотисто-бронзовые горгонии на высоких, тонких, как бечевка, стеблях поднимали спиральной дорожкой штопора свои тончайшие и нежнейшие ответвления. Вездесущие морские ежи, морские звезды, голотурии, офиуры, моллюски лежали, ползали по дну, карабкались по скалам, по темным отвесным бокам того странного возвышения, возле которого стоял Марат.
      Несмотря на то что это возвышение сплошь обросло известковыми водорослями, или нуллипорами, единственными из водорослей, способными развиваться даже с этих почти лишенных света глубинах,-- одного взгляда, брошенного на него зоологом, было достаточно, чтобы он закричал с восхищением и радостью:
      -- Корабль! Испанская каравелла!
      Он бросился к этим останкам давно погибшего судна и стал торопливо обрывать все, что покрывало их в течение многих веков, проведенных ими под толщами чистейших саргассовых вод.
      -- Очищайте, очищайте скорее этот остров! Ищите пробоину, чтобы пробраться внутрь! -- взволнованно кричал он. -- Это мировое открытие! Марат! Ты прославишься на весь мир! Как ты напал на эту замечательную находку? Как ты распознал ее в таком виде?
      -- Ага, я вам говорил! -- торжествовал Марат, ожесточенно работая лопатой, которой он очищал борта корабля. -- Я был уверен, что вы оцените ее. Как я узнал? Как и вы: по корме и по носу. Видите, как они приподняты и как между ними борта опущены и изогнуты.
      Павлик, увлеченный общим волнением, рвал руками водоросли, хватал морские перья, не боясь ожогов, которые он неминуемо получил бы, если бы прикоснулся к ним голыми руками.
      -- Что за горячка? -- послышался вдруг густой голос Скворешни. -- С ума вы тут посходили?!
      Вместе с Цоем он опустился на дно рядом со всеми, и некоторое время, ожидая ответа, оба с удивлением смотрели на своих друзей.
      -- Чего ты стоишь, каланча? -- накинулся на Скворешню, не прерывая работы, Марат. -- Очищай корабль! Не видишь, что ли!
      -- Эге! -- воскликнул Цой. -- Здесь пахнет археологией. Живо за работу, Андрей Васильевич! -- И он энергично присоединился к зоологу, срывавшему толстые стебли водорослей.
      -- Корабль?.. Археология?.. -- протянул, все еще ничего не понимая, Скворешня. -- А верно, похоже на корабль. Да что же вы с ним намерены делать? Чего ради очищать его от этой пакости?
      -- Как вам не стыдно, товарищ Скворешня? -- возмутился зоолог, упираясь ногой в бок судна и дергая изо всех сил пучок неподдававшихся морских лилий. -- Ведь это старинный испанский корабль эпохи Колумба и Кортеса. Это бесценная археологическая находка. Может быть, в его каютах и трюмах мы найдем драгоценнейшие исторические материалы.
      -- Так что же вы сразу не сказали? -- заторопился гигант. -- Корабль, корабль, а какой корабль -- не говорят...
      Он зажег свой фонарь, вынул кортик, и работа закипела с удвоенной силой.
      -- Марат, поднимись на палубу,-- сказал зоолог,-- может быть, там легче пройти во внутренние помещения.
      Впустив немного воздуха в свой заспинный мешок, - Марат поднялся с грунта и скоро стал .на юте. Однако работать там было совершенно невозможно. Ноги проваливались в груды обломков, заросших кораллами, нуллипорами, наполненных разнообразными полипами, иглокожими, моллюсками. Все же он
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200