-- Знаете, Виктор Абрамович... а вдруг не примут? А через Орехова все узнают...
      -- Что значит -- не примут? Примут. Я тебе говорю, что примут! Такую вещь? Обязательно напечатают! Я сам скажу редакции! Вот!
      Но Павлик отрицательно качал головой: поэт заупрямился. Плетнев пошел на уступку:
      -- Ну, тогда знаешь что? На подлодке есть еще одна пишущая машинка -- у Горелова. Пойди к нему и попроси. Он тебе не откажет.
      Павлик просиял:
      -- Вот это идея! Федор Михайлович мне не откажет. Я сам буду печатать! Я умею писать на машинке. И Федор Михайлович уж никому не расскажет.
      На том и порешили.
      Павлик провел ночь очень неспокойно и задолго до побудки уже был на ногах.
      После завтрака, из деликатности подождав четверть часа -- мучительно долгих пятнадцать минут! -- он с замирающим сердцем постучал в дверь каюты Горелова. Никто не ответил, и Павлик постучал второй раз.
      Горелов появился в дверях хмурый, как будто встревоженный, но, увидев Павлика, улыбнулся:
      -- Входи, Павлик, входи. Садись. Что скажешь? Он запер дверь и усадил Павлика против себя.
      -- Федор Михайлович,-- краснея и запинаясь, начал Павлик,-- я тут написал одну вещь -- стихотворение... для стенгазеты. Но его нужно перепечатать на машинке. Позвольте мне воспользоваться вашей машинкой. Я сам буду печатать. Я умею. Вы разрешите, Федор Михайлович?
      Улыбка исчезла с лица Горелова. Он вскочил со стула и два раза быстро прошелся по каюте, но уже в следующее мгновение, улыбаясь, повернулся к Павлику:
      -- Ну что ж, валяй, Павлик! Нельзя отказать в такой безделице поэту. Я сам хотел было сейчас поработать, но ради такого дела...
      -- Спасибо, Федор Михайлович! -- расцвел Павлик. -- Большое спасибо! Только, пожалуйста, никому-никому не говорите.
      -- Уж будь спокоен.
      Через минуту мягкое стрекотание пишущей машинки наполнило каюту.
      -- Такой старый "ундервуд", а как легко работает! -- восхищался Павлик в интервалах. -- Я думал, у вас маленькая, портативная, а она вон какая огромная!
      -- Да... -- ответил Горелов, не отрываясь от книги, в которую, казалось, целиком погрузился. -- Она у меня давно. Я к ней очень привык.
      Машинка снова застрекотала. Но Павлик был вежливый мальчик. Ему показалось, что Горелову скучно в молчании, и он деликатно сказал:
      -- И я в Америке привык к "ундервудам". И писал на них и даже разбирал, чистил. Только там они теперь все маленькие, компактные. А старых моделей я почти не встречал. У них, вероятно, много лишних деталей?
      -- М-гм,-- пробурчал, не отрываясь от книги, Горелов.
      -- Вот, например, тут ящичек какой-то под рычагами,-- любезно продолжал Павлик. -- Интересно, зачем он здесь? А?
      Горелов резко бросил книгу на стол, помолчал и процедил сквозь зубы:
      -- Там... запасные части. Ты, Павлик, лучше не отвлекайся от работы. Я спешу, и мне нужно самому поработать на машинке.
      Павлик смутился.
      -- Хорошо, хорошо, Федор Михайлович,-- заторопился он. -- Простите, мне уже недолго, я быстро...
      Мягкий говорок машинки лился уже не переставая, прерываемый лишь коротким жужжанием и постукиванием на интервалах и переносах. Горелову не сиделось на месте: он ежеминутно вскакивал и, сделав несколько шагов по каюте, опять садился на стул. Он то принимался за книгу, то вновь отбрасывал ее от себя. Желваки непрерывно играли на его щеках.
     
     
      x x x
      В это же утро, когда Павлик с замирающим сердцем стучал в дверь каюты Горелова, в другом конце коридора в каюту капитана вошел профессор Лордкипанидзе. Смущение, которое в последние дни овладевало им при встречах и беседах с капитаном, и сегодня не покидало его.
      -- Здравствуйте, Лорд! -- радушно встретил его капитан, поднимаясь к нему навстречу в белоснежном, расстегнутом по-домашнему кителе. -- Садитесь, прошу вас... Нет, нет, вот сюда. Здесь вам будет удобнее.
      Он подвинул к стулу мягкое кресло, единственное, стоявшее в углу каюты, а сам уселся на легкий плетеный стул.
      -- Я хотел потолковать с вами, Лорд, о ближайших ваших работах и о том, как мы будем их проводить.
      -- Пожалуйста, Николай Борисович, я слушаю вас.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200