неподвижно лежал на полу, наполовину придавленный шкафом, Матвей Петрович. Кровь из разбитой головы залила его лицо, руки были раскинуты.
      -- Ерофеев и Петров, освободите раненого! -- послышалась команда. -- Максимов! Вызвать медкарету! Коваленко, ко мне! Помогите тушить огонь! Сорвите портьеру!
      Молодой командир, со знаками различия лейтенанта государственной безопасности, подбежал к тазу. Выхватив из рук Коваленко портьеру, он набросил ее на горевшие бумаги.
      -- Придержите портьеру, пока совсем не потухнет,-- обратился он к своему помощнику.-- Не прижимайте бумаг, чтобы не испортить золу...
      Лейтенант повернулся к раненому, который лежал уже на широком кожаном диване. Ерофеев и Петров смывали кровь с его головы. Через минуту послышался легкий стон. Матвей Петрович открыл глаза, и первое, что он увидел, был молодой командир, склонившийся над ним и пристально всматривавшийся в его лицо.
      -- Здравствуйте, капитан Маэда... Как вы себя чувствуете?
      Матвей Петрович приподнял голову, быстро оглядел комнату и, закрыв глаза, откинулся на подушку.
      -- Я протестую... против этого дикого нападения... Требую немедленно доставить меня в консульство,-- проговорил он слабым голосом.
      -- Квартира советского подданного инженера Ивашева, насколько мне известно, не пользуется правами экстерриториальности,-- улыбнувшись, ответил лейтенант. -- Вам следовало открыть двери и назвать себя, капитан. Может быть, мы сумели бы тогда сделать церемонию нашего знакомства менее болезненной.
      Матвей Петрович ничего не ответил и продолжал неподвижно лежать с закрытыми глазами.
      -- Кажется, потерял сознание,-- заметил Ерофеев. В комнату вошел Максимов.
      -- Медкарета через десять минут прибудет, товарищ лейтенант,-- доложил он.
      -- Отлично! Они его приведут в чувство, а пока сделайте ему первую перевязку. Потом займитесь обыском в этой комнате. Ерофеев, Петров и Коваленко -- в остальных. Сергеев останется со мной. Все найденные бумаги -- сюда, на стол. Делать все максимально внимательно и быстро!
      Он повернулся к углу. Укрытый портьерой таз совершенно перестал дымить. Глаза лейтенанта внезапно остановились на шевелившихся от ветра портьерах другого окна. Он быстро бросился туда:
      - Сергеев, это вы раскрыли окно?
      -- Нет, товарищ лейтенант. Оно, вероятно, было и раньше раскрыто.
      Подбежав к окну, лейтенант резким движением раздвинул портьеры и выглянул наружу. Внизу, в плотной черноте, не видно было земли.
      Лейтенант захлопнул окно:
      -- Сергеев, лампу сюда!
      Под ярким светом настольной лампы лейтенант через сильную лупу сантиметр за сантиметром внимательно изучал подоконник.
      -- Здесь кто-то стоял... совсем недавно... Дождь даже не успел смыть следа,-- тихо проговорил лейтенант.
      Перочинным ножом он осторожно снял с подоконника крохотную лепешку, черную и тонкую, не больше десятикопеечной монеты, и переложил ее на ладонь.
      -- Табак... зола... земля... -- Понюхав и секунду подумав, добавил: -- Из окурка, приставшего к каблуку или подошве.
      -- Ясно, товарищ лейтенант,-- сказал Сергеев, светя лампой: -- кто-то тут определенно стоял.
      -- Да, но кто именно? -- задумчиво спросил лейтенант. Он опять стал осматривать подоконник через лупу.
      -- Здесь стоял человек... -- все с большим убеждением и пристально всматриваясь в подоконник, тихо говорил лейтенант,-- здесь стоял человек очень высокого роста, с очень большими ногами... Но кто же он? И куда девался? Неужели по веревке спустился с четырнадцатого этажа? Это немыслимо!
      Лейтенант опять раскрыл окно и через лупу начал рассматривать наружный карниз. Никаких следов, царапин, повреждений на нем не было.
      -- Сергеев, спуститесь с Максимовым и осмотрите двор внизу, под этим окном.
      Лейтенант вынул записную книжку, вырвал листок, завернул в него тонкую спрессованную лепешку из земли и табака и положил пакетик в книжку. Покончив с этим, лейтенант принялся за таз. Сняв портьеру, он увидел под ней груду полуобгоревших бумаг, записок, книжек, фотоснимков. Лейтенант осторожно вынимал все уцелевшие пепельные листочки и, внимательно просматривая их, раскладывал на столе, на географической карте.
      Кружок, очерченный карандашом восточнее Багамских островов в Саргассовом море, привлек его внимание. Задумавшись на минуту, он взял один из полуобгоревших листков. На нем видны были обрывки записей географических
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200