-- Мертвым-то оно, конечно, может, и ничего не нужно, но уважение к последнему пристанищу -- это нужно нам самим. И что же за жизнь будет без этого?
      -- А чего? -- спокойно поправил пенсне доктор. -- Мы такой жизнью живем -- и ничего вроде.
      -- Вроде, -- скорбно покачал головой Пал Палыч.
     
     
      x x x
     
     
      Войдя к себе в номер, Василий застал обоих скоморохов -- они расставляли свои новые приобретения, сделанные на золотые монеты из чудо-шкатулки. По преимуществу это были предметы театрального реквизита и мелкая мебель для повозки. В углу стояли три вместительных корзины, из которых доносилось лягушечье кваканье.
      -- О, вы уже и на болоте успели побывать! -- похвалил Дубов.
      -- Купили, -- пренебрежительно ответил Антип. -- Оказывается, их здесь торгуют на базаре для галльских купцов, дабы те чувствовали себя, как дома.
      Детектив отправил скоморохов на базар с двоякой целью -- пустить в оборот как можно больше "лягушачьих" монет, а заодно узнать, что говорят в городе о насильственной смерти воеводы Афанасия. И было видно, что скоморохи явились не совсем "пустыми" -- если Антип чинно ходил по комнате и перебирал многочисленные покупки, то Мисаила, кажется, просто распирало от желания поделиться новостями с Савватеем Пахомычем.
      -- Ну, так что новенького? -- сжалился Дубов над Мисаилом. Тот тряхнул кудрями:
      -- О, весь город просто гудит!
      -- О чем -- об убийстве воеводы?
      -- Какой там воевода! -- театрально воздел руки к закопченному потолку Мисаил. -- Свадьба, вот чем живет вся Мангазея!
      -- Постойте-постойте, какая свадьба? -- опешил детектив.
      -- Какая свадьба? И он еще спрашивает, какая свадьба!
      -- Известно какая, -- подключился к разговору Антип, -- самой Пульхерии Ивановны!
      -- Что за Пульхерия Ивановна? -- не понял Дубов.
      -- Как, ты не знаешь, кто такая Пульхерия Ивановна? -- сочувственно изумился Мисаил. -- Это же величайшая певунья всех времен и народов. Вот уже сорок лет она услаждает слух всех истинных ценителей...
      -- Пятьдесят, -- кратко перебил Антип.
      -- Чего пятьдесят? -- резко обернулся к нему Мисаил.
      -- Лет, как услаждает, -- высокопарно ответствовал Антип.
      -- Кто тебе сказал такую чушь? -- взорвался Мисаил. -- Да, она, конечно, вдвое старше Фомы, но не настолько же!..
      -- Тихо! -- пресек перебранку Дубов. -- Расскажите мне спокойно и с расстановкой, что это за свадьба и почему о ней гудит весь город.
      Скоморохи переглянулись, и Антип принялся объяснять Дубову, как несмышленому дитяте:
      -- Свадьба между прославленной певуньей Пульхерией Ивановной и городским певчим Фомой. Фома ей по годам во внуки годится, но это ничего; главное -- любовь.
      -- А какая любовь! -- не выдержал Мисаил. -- О, сколь замечательную песню посвятил Фома своей невесте!
      Скоморохи еще раз переглянулись и с чувством затянули:
     
     
      -- Ох ты гой еси, Пульхерия свет-Ивановна,
      Светик ты мой ясный, ты моя зазнобушка,
      Березынька моя белая, густолиственная,
      Рыбонька ты моя золоточешуйчатая,
      Заюшка моя быстроногая,
      Птичка ты моя среброкрылая...
     
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200