вместе с ним покинула конюшню.
      Главный охранник погрозил кулаком жалобно поскуливающему Грозному Атаману и вместе со своими товарищами вышел следом за Анной Сергеевной и Херклаффом. Петрович вновь остался наедине с кромешной темнотой и кучей навоза.
     
     
      x x x
     
     
      А на веранде царского терема веселье шло своим ходом: уже изрядно хлебнувший из своей скляночки доктор Серапионыч обучал Чумичку, царевну Танюшку и боярина Андрея танцевать летку-енку, а Дормидонт, глядя на них, хлопал в ладоши и заливался беззаботным смехом, будто малое дитя.
      В это же время Чаликова и Рыжий, расположившись на деревянных чурках возле костра, негромко беседовали.
      -- Извините, господин Рыжий, за чисто журналистское любопытство, -- говорила Чаликова. -- Я ведь так понимаю, что ваша реальность не ограничивается Кислоярским царством, Белой Пущей и ближайшими окрестностями, не так ли?
      -- Да, разумеется, -- согласился Рыжий, подкинув в костер небольшое полено.
      -- А мне вот интересно -- что находится у вас на месте наших Москвы, Петербурга, ну там Парижа, Рима и прочих центров мировой цивилизации?
      -- Я не очень хорошо знаком с той действительностью, которую вы называете своей, -- чуть подумав, ответил Рыжий. -- Я ведь бывал не дальше вашего Кислоярска, мне надолго отлучаться нельзя. Но я слышал и о Москве, и о Ленингра... то есть Санкт-Петербурге. В нашей действительности Москва -- это небольшой захудалый городок на периферии Смоленского княжества, а на месте Санкт-Петербурга до сих пор стелятся нетронутые чухонские болота.
      -- А я вот за это время успела побывать и в Москве, и в Петербурге, -- сказала Надя. -- Ну, в Москве-то я постоянно живу, у меня там родители и брат, хотя в последнее время больше бываю в Кислоярске. А вот Петербург... Знали бы вы, какая это красота, какое величие -- одетая в гранит Нева, Зимний дворец, Мойка, Адмиралтейство, белые ночи, когда одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса...
      В глазах Рыжего промелькнула какая-то неясная тень, однако он выдавил из себя любезную улыбку:
      -- Да, должно быть, это весьма красивый город.
      -- И вы знаете, там живут очень интересные люди. Я вот познакомилась с одной семьей. -- И, не глядя на собеседника, Чаликова добавила: -- Некие Веревкины. -- Рыжий непроницаемо молчал, наблюдая за искорками костра, и Надя продолжила: -- Очень милая и интеллигентная семья, Марья Петровна уже на пенсии, а Семен Васильевич еще работает, преподает в школе математику. Знаете, жизнь сейчас трудная, на одну пенсию прожить сложно, а они все никак не могут отказаться от советских привычек -- ну там читать "Новый Мир", ходить в музеи, на выставки, в театр...
      -- И где они живут? -- разомкнул уста Рыжий.
      -- Да там же, где и раньше, на Литейном, -- ответила Надя. -- Впрочем, вам это название, должно быть, ни о чем не говорит. Сын у них пропал без вести лет двадцать назад или чуть больше, а дочка замужем, у нее двое детей, и живут они, если не ошибаюсь, в Тихвине, это под Санкт-Петербургом.
      -- Весьма любопытно, -- заметил Рыжий. -- Непонятно только, для чего вы все это мне рассказываете?
      -- Да, действительно, -- согласилась Чаликова. -- Совершенно не для чего.
      Неожиданно Рыжий вскочил:
      -- Давайте, Надя, подойдем поближе к терему. Кажется, наш Государь занялся раздачей слонов, надо проследить, чтобы он не очень увлекался. -- Рыжий подал Наде руку, и они направились к терему.
      А на веранде царь Дормидонт, собрав вокруг себя всех, кто находился в тереме, толкал речь:
      -- Ну что, мы тут, понимаешь ли, собрались все те, кто ковал нашу победу над лютым ворогом. И я решил всех вас наградить по-царски!
      -- Но в пределах реальных возможностей, -- добавил Рыжий, вступая вместе с Чаликовой на веранду.
      -- Ну, тебя, Танюшка, я уж наградил, -- продолжал царь, -- дал добро на замужество.
      -- Благодарю тебя, батюшка! -- низко поклонилась Танюшка.
      -- А ты чего, понимаешь, желаешь? -- оборотился царь к боярину Андрею.
      Тот поднялся:
      -- Государь, если я и принес какую-то пользу тебе и Отечеству, то не ради наград!
      Царь нахмурился:
      -- Ты что, невежа, отказываешься от царской милости? Так я тебя накажу!
      Боярин Андрей поклонился:
      -- На все твоя воля, царь-батюшка. Готов принять любое наказание.
      -- А наказание будет такое, -- продолжал Дормидонт. -- Назначаю тебя царь-городским головой, заместо пройдохи Длиннорукого.
      У боярина от такого наказания чуть не отвисла челюсть, а Рыжий обрадовался:
      -- Прекрасная идея! Да мы теперь такое провернем -- не только канализацию, но и водопровод построим. А там, глядишь, и на электрификацию замахнемся...
      -- Ну, заладила сорока, -- вздохнул царь. -- А ты помолчи, зятек любезный. -- И обернулся к Дубову: -- Ну а ты чего желаешь, Василий Николаич?
      Детектив несколько смутился:
      -- Ваше Величество, в раскрытии мангазейского заговора мне очень помогли два скомороха, Антип и Мисаил...
      -- А, помню, -- подхватил Дормидонт, -- когда-то они состояли у меня на службе. Князь Святославский уже мне замолвил за них словечко, и я отдал распоряжение возвернуть их обоих взад на службу в Потешный приказ. А ты скажи, чего сам желаешь.
      -- Ну ладно, -- решился Василий. -- Государь, не могли бы вы написать для меня рекомендательное письмо к вашему коллеге, королю Новой Ютландии Александру?
      -- Чего-чего? -- удивился царь. -- Хочешь, я тебе пожалую шубу со своего плеча?
      -- Да нет, мне бы письмецо...
      -- А может, терем в Царь-Городе? Это я могу.
      -- Да нет, Государь, на что мне терем? Письмо бы...
      -- Ну ладно, будь по-твоему, -- вздохнул царь. -- Чую, тут какой-то подвох, да что с тобой поделаешь... Чего писать-то?
      -- Так уже все готово, -- подскочил к нему Рыжий, на ходу вытаскивая из-под кафтана мелко исписанную грамоту.
      -- О, так вы уже все сговорились, -- хмыкнул Дормидонт, -- принимая бумагу. -- Что ж тут написано? "Прошу принять подателей сего и оказать всяческое содействие..." А, ну это другое дело! -- Царь, с подозрением осмотрев шариковую ручку, поспешно поданную ему Чаликовой, все-таки украсил письмо своим автографом. -- А вам, сударыня, чего хотелось бы? -- повернулся царь к Наде. -- Хотите я вас назначу, понимаешь, боярыней?
      -- Да нет, с меня довольно и того, что побыла Бабой Ягой, -- уклонилась от столь заманчивого предложения Чаликова. -- И потом, без Чумички я бы ничего не добилась. А без Змея Горыныча не смогла бы выбраться из замка князя Григория.
      -- Да не нужно мне ничего, -- буркнул Чумичка. -- А ежели чего и понадобится, так я колдовством добуду.
      -- Постойте! -- вскочил со стула Рыжий. Все с удивлением уставились на него. -- Кажется, я знаю, что делать с Горынычем!
      -- И что же? -- благожелательно спросил Дормидонт.
      -- В народе бытуют суеверия, будто в районе Холма Демонов, или Горохового городища, находится край земли, где обитает страшный Змей Горыныч. Так почему бы нам, пока Чумичка не найдет способа расколдования, не принять его на государеву службу и не поселить возле городища, дабы там не ходили все кому не положено?
      -- Неплохая мысль, -- согласился Дормидонт. A Василий воскликнул:
      -- Гениальная!
      -- Ну так я пойду, поговорю с ним, -- заявил Рыжий. -- Вернее, с ними. -- И он скрылся во тьме в направлении березок.
      -- Ну а тебе чего желается, эскулап? -- обратился Дормидонт к Серапионычу.
      Тот как раз в это время доставал скляночку, чтобы подлить себе в чай.
      -- Мне желалось бы, -- заговорил доктор, с сожалением пряча скляночку во внутренний карман сюртука, -- чтобы вы, Государь, гм, не подвергали князя Длиннорукого ампутации головы, а ограничились более гуманными методами наказания.
      -- Что-то ты больно мудрено изъясняешься, боярин Владлен, -- покачал головой царь.
      -- Доктор хочет сказать, чтобы вы не рубили Длиннорукому голову, -- пояснила Чаликова.
      -- Ну ладно, голову рубить не буду, -- нехотя согласился Дормидонт. -- Хотя надо бы, ох как надо бы...
      Но тут воротился Рыжий:
      -- Горыныч согласен. Мы сошлись на ведре самой чистой водки и некотором весьма скромном количестве еды в день. Ну, еще надо будет еще построить в районе городища сарай с крытым навесом -- все это вполне в разумных пределах.
      -- Ну вот и прекрасно, -- подытожил Дормидонт.
      -- Но все-таки я его расколдую, -- заявил Чумичка, -- дайте только срок.
      А Рыжий отвел в сторонку Чаликову:
      -- Надя, вы тут рассказывали об одной семье из Санкт-Петербурга, как их, забыл...
      -- О Веревкиных, -- напомнила Надя.
      -- Да-да. Надо бы помочь хорошим людям. -- Рыжий пошарил в кармане своего кафтана и извлек несколько золотых монет. -- Если снова попадете в Питер, то передайте им. Эти деньги, конечно, в вашем мире недействительны в качестве дензнаков, но там все же чистое золото...
      -- Хорошо, обязательно передам, -- ответила Чаликова, бережно пряча монеты в сумочку.
     
     
      x x x
     
     
      Таким князя Григория господин Каширский не видал никогда, а начальник его Тайного приказа -- очень давно. Оставшись с ними в своей рабочей горнице, князь уже не считал нужным сдерживаться, а напротив -- дал полную волю чувствам.
      -- Вы что, сговорились выставить меня перед усем белым светом на позоришче?! -- кричал князь Григорий, топая ногами и стуча кулаком по огромному столу. -- Я на тебя положился, как на себя, а ты мне уместо воинов подсунул каких-то полудурков! -- Последние слова относились к Каширскому, который стоял перед князем, смиренно потупив голову и мысленно посылая ему установки к спокойствию и сбалансированности. Но, видимо, не слишком удачные. -- Ну чего ты молчишь? -- продолжал разоряться князь Григорий. -- Или тебе сказать нечего?!
      -- Ваша Светлость, я предпринял все, что мог, -- разомкнул уста Каширский, -- но объективные обстоятельства...
      -- Вечно у вас какие-то обстоятельства! -- выкрикнул князь. -- Ладно, с тобой позже разберемся. И с твоими обстоятельствами тоже.
      -- Я вам все объясню, -- начал было Каширский, но князь Григорий уже переключился на главу Тайного приказа:
      -- А ты, бездарь, куда смотрел? Мало того что ко мне в дом лезут усе кому не лень, так еще и с Новой Мангазеей полный провал! Я ж тебе тышчу раз говорил -- особое внимание и особое тщание приложь, но чтобы мангазейцы ждали меня как дорогого гостя и освободителя! Да если бы я захватил Мангазею, то они бы все вот где у меня сидели! -- Князь продемонстрировал сжатый кулак.
      -- Ваша Светлость, мы делали все строго по вашим указаниям, и я даже не понимаю, что случилось с нашим тамошним человеком, -- печально проговорил глава приказа. Это был тот самый барон Альберт, который несколько лет назад вел переговоры о выкупе царь-городских скоморохов. Разумеется, тогда он и представить не мог, что именно эти скоморохи помогут вывести на чистую воду "нашего тамошнего человека".
      -- Я вижу одно, -- князь Григорий зло пробуравил барона холодным взглядом, -- что с такими работничками, как вы, я никакого толку не добьюсь.
      Князь уселся за стол и несколько минут сидел молча, будто изваяние.
      "Мои установки подействовали", радостно подумал Каширский. Барон же Альберт, давно знавший князя, понял, что Григорий уже почти успокоился и готов к новым славным делам.
      -- Ну что же, -- прервал князь долгое молчание, -- пролитую воду не соберешь. Теперь мы должны загладить у глазах народа горечь поражения после неудачного похода. Надеюсь, с этим вы согласны? -- Каширский и Альберт молча закивали. -- Какие будут предложения?
      Так как предложений не последовало, то князь Григорий, еще немного помолчав, продолжал сам:
      -- Есть тут поблизости от нас одно королевство -- зовется Новая Ютландия. Все у меня до него руки не доходили, но теперь, пожалуй, случай самый подходяшчий.
      -- Сказать воеводе, чтобы дружину собирал? -- спросил повеселевший Альберт.
      -- Да погоди ты, -- устало махнул рукой князь Григорий. -- Не будем разменивать нашу славную дружину на такие пустяки. -- Князь понизил голос. -- Имеется тут у меня одна задумка...
      Однако речь князя прервал какой-то шум за неплотно закрытым окном.
      -- Ну что там такое? -- недовольно поморщился князь. -- Даже ночью покоя нет.
      Барон Альберт выглянул в окно и увидал два удаляющихся и при этом выразительно жестикулирующих силуэта.
      -- А, да это ж наша дорогая гостья Анна Сергеевна вместе с господином Херклаффом. Видать, чего-то не поделили.
      (Барон оказался бы немало изумлен, если бы узнал, что именно не поделили госпожа Глухарева и господин Херклафф).
      -- Нечего им тут бездельничать, -- заметил по этому поводу князь Григорий. -- Что ж, и для них в Новой Ютландии дельце найдется.
      -- Не будет ли Вашей Светлости угодно ввести нас в курс ваших намерений? -- напомнил Каширский.
      -- Придет пора -- введу, -- хмуро отрезал князь. -- Спешки покудова нету. И вообще, ступайте-ка вы обое вон отсюда...
      Оставшись один, правитель Белой Пущи вновь впал в неподвижное молчание. Но в это время его злой разум вырабатывал новые, куда более изощренные замыслы.
     
     
      x x x
     
     
      А через несколько дней весь Царь-Город гулял на свадьбе Рыжего и Татьяны Дормидонтовны. Царевна была диво как хороша в расшитом золотом сарафане. Да и жених гляделся хоть куда. И гости нестройно, но с задором, кричали "горько!". И жених лобзал невесту в жаркие уста с превеликим чувством. И были песни и пляски. А как свечерело -- большой фейерверк, организованный майором Селезнем. И столы ломились от яств, и гости пили вина и бражку хмельную в количествах немереных. Один лишь Великий Сыщик медов пенных не пил, все размышлял о предстоящем ему путешествии. А если что по усам и текло, то, как известно, в рот не попало.
     
     
      x x x
     
     
      Сказка ложь, да в ней намек -- добрым молодцам урок.
     
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200