x x x
     
     
      Соловей Петрович стоял посреди дороги и бормотал себе под нос:
      -- Всех зарежу... Всем кровь пущу... -- При этом он вжикал свои кухонные ножи один о другой.
      Девица в кожаном армяке сплюнула в придорожную пыль:
      -- Слушай, Петрович, может, хватит скрипеть?
      Петрович посмотрел на нее исподлобья.
      -- Ты меня лучше не трогай, -- тихо проговорил он, -- я сейчас на все способен. И ежели кого сей миг не пограблю, то за себя не ручаюсь.
      И тут очень удачно (смотря для кого, конечно) из-за поворота вылетела богатая карета, запряженная тройкой черных коней. При виде кареты Петрович воспрянул духом.
      -- Зарежу! -- завопил он -- Кровь пущу!... -- И вихляющимся аллюром припустил навстречу экипажу.
      То ли от удивления, то ли еще почему, но кучер резко осадил коней.
      -- Фто там есть такое? -- раздался из кареты раздраженный мужской голос с заморским акцентом.
      -- Здесь есть я! -- гордо выкрикнул Петрович, подскакивая к дверце. -- Ща буду резать и убивать!
      -- Их бин спешить, -- снова заскрипел господин из кареты. -- Кто там мешать?
      И дверца кареты открылась. В ней появился странный человек с длинным лицом и прилизанными черными волосами. Шею его опоясывал белый гофрированный воротник, а на груди блистал и переливался массивный золотой кулон, усыпанный драгоценными камнями. Взгляд Петровича уперся в сокровище.
      -- Сейчас будем грабить, -- мечтательно произнес он. -- Ну и, конечно же, убивать.
      -- А насиловать? -- подал голос долговязый злодей.
      -- И насиловать будем... -- как эхо, откликнулся Петрович.
      -- А штаны потом стирать? -- ухмыльнулась дама в армяке.
      -- И штаны... Кто сказал -- штаны? -- встрепенулся грозный атаман и поднял глаза чуть выше кулона.
      А сверху с жутковатой улыбкой, достойной разве что крокодила, смотрел на него заморский путник.
      -- Ты кто? -- насторожился Петрович.
      -- Барон фон Херклафф к фашим услугам, херр разбойник, -- все так же улыбаясь отвечал тот.
      -- Петрович, -- подал голос длинный, -- он тебя обозвал!
      -- Сам слышу, -- огрызнулся Петрович. -- Не нравлюсь я ему, поди.
      -- О найн! -- еще пуще расплылся господин. -- Найн, я люблю таких маленьких и румяненьких. Их бин хуманист.
      -- Пора рвать когти, -- пробормотала девица, но было поздно: длинная сухая рука вцепилась Петровичу в рубаху.
      -- Сейчас я буду тебя... как это гофорят? -- прошипел заморский гость. -- Ах да -- ку-у-ушать.
      -- Что? -- вскрикнул Петрович.
      -- Ням-ням! -- уточнил улыбчивый господин.
      -- Спасите! -- заверещал Петрович. -- Помогите! Убивают!
      Но все его злодеи уже неслись беспорядочной толпой в сторону леса.
      -- Ой, маманя! -- продолжал голосить Петрович. -- Не надо!
      -- Надо, майн херц, -- ощерился длинными и острыми зубами кровожадный иноземец. -- Надо!
      И спасла Петровича от страшной погибели его гнилая рубаха. В самый смертельный момент она порвалась. А иначе быть бы Соловью главным блюдом на обеде заморского людоеда. Сначала он плюхнулся на дорогу, но тут же подскочил и с небывалой прытью понесся вослед за своей бандой, все так же продолжая голосить:
      -- Убивают!!! Помогите!!!
      А господин из кареты с досадой осмотрел кусок холстины, оставшийся в
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200