душераздирающий гром, а с безоблачных небес изверглась громадная молния, которая тут же испепелила в прах одного из разбойников-экспроприаторов. Остальные тут же бросились врассыпную и исчезли в густом лесу -- кроме самого Соловья Петровича, которого Дубов схватил в охапку и держал намертво. А баронесса с Надей тут же кинулись развязывать Чумичку.
      -- Василий Николаевич, вам помочь? -- как ни в чем не бывало спросил майор.
      -- Спасибо, Александр Иваныч, сам справлюсь, -- ответил Дубов. -- А вы покамест проверьте, все ли приданое на месте.
      -- Эй вы тут, полегче! -- вдруг захорохорился Петрович, оклемавшись от громового потрясения. -- А то я сейчас как свистну...
      -- Я те свистну! -- голосом, не предвещавшим ничего хорошего, произнес майор Селезень. -- Я те щас так свистну, что света белого невзвидишь! -- И вместо собственных пальцев Соловей Петрович ощутил во рту здоровенный майорский кулак -- предмет, мало приспособленный для извлечения свистящих звуков.
      -- Я старый больной человек, -- заныл Петрович, изымая изо рта нечаянно выбитый майорским кулаком зуб, -- зачем вы со мною так?! Я ведь хотел как лучше, чтобы всем все поровну...
      -- А вышло как всегда, -- перебил Дубов. -- Александр Иваныч, а ну его к лешему, нам пора ехать.
      -- И то правда, -- согласился майор и, дав Петровичу дружеского пинка, от которого тот с диким воплем полетел в чащобу, Александр Иваныч двинулся вослед за Василием к изрядно пограбленной карете.
     
     
      x x x
     
     
      Вскоре удалая тройка вновь мчала золотую карету сквозь густые леса. Колдун Чумичка затянул какую-то заунывную песню, а пассажиры обсуждали последнее происшествие.
      -- Кого-то мне этот Соловей Петрович напоминает, -- неуверенно произнесла Надя. -- Вот только никак не припомню, кого.
      -- Всех экстремистов, вместе взятых, -- подсказала баронесса.
      -- Ну, их-то уж своим путем... Что это?
      -- А что? -- насторожился майор. -- Опять разбойники?
      -- Да нет, прислушайтесь, что поет наш Чумичка.
      Пассажиры прислушались -- и действительно, голос Чумички не очень музыкально, но старательно выводил песню, слова и мелодия которой показались им очень знакомыми:
     
      -- Вечерний звон, вечерний звон,
      Как много дум наводит он...
     
      -- Странно, -- покачал головой Василий. -- Неужели здесь известны наши песни?
      -- Да-да, -- подхватила Надя, -- ведь это же стихи ирландского поэта первой половины девятнадцатого века Томаса Мура в переводе, кажется, Ивана Козлова. А вот чья музыка, не припомню.
      -- Да, но ведь контакты между нашими "параллельными мирами" прекратились, согласно выводам уважаемой баронессы, где-то в пятнадцатом или шестнадцатом веке, -- заметил детектив. -- Откуда же здесь знают песню, созданную гораздо позже?
      -- Нет, ну это как раз не удивительно, -- заявил Селезень. -- Вот ведь мы же сюда попали, а аферист Каширский так и вообще туда-сюда шастает. Возможно, и раньше кто-то проникал от нас к ним или наоборот. Например, этот студент, как его, Толя Шнурков...
      -- Веревкин, -- поправила баронесса.
      -- Да хоть Бечевкин. Так и "Вечерний звон" сюда попал, да и мало ли что еще...
      "К примеру, пластмассовый крест боярина Андрея", -- припомнил Василий, но вслух об этом говорить не стал.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200