ни перед чем. Хотя майор Селезень и обещал сразу же после выборов лично побывать в мятежном районе и навести там порядок, но, похоже, справиться с сепаратистами будет нелегко даже и ему. Инесса Харламушкина." -- Гераклов сложил газету. -- Да, ну и вляпались мы, однако. Ведь про "фактор Дудкина" никто и не подумал...
      -- Ничего страшного, нас-то они не тронут, -- беззаботно откликнулся Грымзин.
      -- Почему вы так считаете? -- глянул на него доктор. -- Говорят, что дудкинцы весьма охочи до чужого добра.
      Грымзин, выпивший третью рюмку пепси-колы, сделался откровенен, кажется, явно больше, чем положено банкиру:
      -- Дудкин через мой банк отмывает награбленное, так что, господа, мы можем себя чувствовать в полной безопасности.
      Гераклов открыл было рот, чтобы высказать банкиру все, что думает о его темных делишках с мятежным председателем колхоза, но удержался. Он подлил себе "Сангрии" и развернул очередную газету.
     
      x x x
     
      Радист Андрей Владиславович Отрадин отключил рацию и вышел из радиорубки. Едва он скрылся в конце коридора, как из запертой кладовки, где хранился старый такелаж, высунулась какая-то мрачная личность. Убедившись, что путь свободен, личность проскользнула в рубку.
      A Отрадин тем временем уже спускался в машинное отделение, где правила бал мотористка Степановна. Завидев радиста, Степановна просветлела лицом и быстро вытерла пахнувшие машинным маслом руки о край фартука.
      -- Андрюша, это вы! -- обрадованно воскликнула мотористка и страстно чмокнула радиста в щечку.
      -- Ах, Степановна, вы так добры ко мне, -- смутился Андрюша. -- Когда я вижу вас, когда слышу ваш голос, то мне вспоминаются незабвенные строки сонета Шекспира. Знаете, дорогая Степановна, в переводе замечательного кислоярского поэта господина Покровского он звучит гораздо современнее, чем в оригинале.
      -- O, пожалуйста, почитайте! -- воскликнула Степановна, все так же страстно глядя на Отрадина. Тот вынул из кармана книжку "Сонеты Вильяма Шекспира" Кислоярского издательства "Светоч" и вдохновенно зачитал:
     
      -- Постыло мне, подохнуть бы скорей,
      Чтобы не видеть, что кругом творится,
      Как, не стесняясь, изо всех дверей
      Ползет разврат, чтоб СПИДом воплотиться...
     
      Степановна слушала, влюбленно глядя на Андрюшу, а тот вдохновенно продолжал:
     
      -- Безвкусицы мне больно слышать клич,
      Опошлено давно святое чувство,
      На сцене и в газетах -- жуткий кич,
      Порнухою подменено искусство...
     
      Коррупция, бесправие, развал,
      Куда ни глянь -- сплошное разгильдяйство,
      Разрушено народное хозяйство,
      И мафия повсюду правит бал...
     
      Вдруг радист крепко закашлялся, и Степановна протянула ему стакан воды.
      -- Благодарю вас. -- Отрадин медленными глотками выпил воду, а стакан рассеянно сунул в карман. Мотористка, зачарованная бессмертными строками великого Шекспира, этого даже не заметила.
      -- Да-да, -- сладострастно шептала она, -- вот до чего довели страну новые власти. Разве при нас... то есть раньше разве была порнуха? И СПИДа тоже не было. Зато законность соблюдалась. Постойте, Андрюша, куда вы?
     
      -- Сыграл бы в ящик, смерть вкусив, как сладость --
      Да не хочу врагу доставить радость,
     
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200