-- А может быть, вы запомнили и его номер? -- уже почти безнадежно спросил Василий.
      -- Конечно, запомнила! -- вскричала Софья. -- Он оказался очень запоминающимся -- две шестерки и две восьмерки.
      Однако это сообщение у частного детектива особого восторга не вызвало:
      -- М-да, две шестерки и две восьмерки. Совершенно верно. Вы, госпожа Кассирова, наверняка видели этот "Мерседес" много раз, только обращали внимание не на номер, а на всякие воздушные шарики, цветочки и свадебные ленты, коими он обычно бывает украшен. В общем, ваш "Мерседес" 66-88 -- из бюро добрых услуг. А "покупатель", видать, не дурак, умеет пыль в глаза пустить. Возьмем хоть его "прикид" -- вы прекрасно запомнили его пиджак, цепь, мобильник и прочие прибамбасы, а на лицо внимания не обратили. Впрочем, похоже, что все эти аксессуары -- такая же "липа", как и "Мерседес".
      -- Так ведь это же замечательно! -- возликовал Серапионыч. -- Теперь нам остается узнать в бюро добрых услуг, кто арендовал "Мерседес", и брать его тепленьким!
      -- Не думаю, что он взял "Мерседес" на свое имя, -- с сомнением покачал головой Дубов. -- Хотя, конечно, и это направление нужно отработать.
      -- Значит, вы согласны мне помочь? -- обрадовалась Кассирова.
      -- Я должен подумать, -- уклончиво ответил Дубов. -- Госпожа Кассирова, как я понял, вы собирались продать десять писем Тургенева к вашей прабабушке. И это все, чем вы располагаете?
      -- Да нет, не совсем. Всего их сохранилось... м-м-м... двенадцать. Но два я решила оставить как семейную реликвию. -- Софья извлекла из сумочки несколько бумаг. -- Вот одно из них. Вернее, ксерокопия. Если желаете, я вам его зачитаю. -- И, не дожидаясь изъявления желаний, принялась с выражением читать:
      -- "Баден-Баден, Шиллерштрассе 7. Среда, 22/10 мая 1867.
      Не могу и выразить, Татьяна Никитична, сколь порадовало меня Ваше письмо, как всегда и умное и дельное. Рад, что у Вас все в порядке и что Вы среди забот о хозяйстве и детях изыскали время не только прочесть мою повесть, но и высказать о ней свое мнение. (Речь идет о романе "Дым", -- пояснила Кассирова). Читая Ваши замечания, я об одном сожалел -- что Вы не ознакомились с книгой в рукописи, ибо с большинством Ваших замечаний я вполне согласен, но увы -- теперь уже поздно что-либо поправить.
      Относительно Потугина не могу с Вами до конца согласиться -- его я ввел в повесть намеренно и ничуть об этом не сожалею. Как я и ожидал, на него все набросились, и очень рад этому -- особенно теперь, в самое время всеславянского опьянения. (Почти такими же словами Иван Сергеевич пишет об этом двумя неделями позже Писареву, -- добавила Кассирова). Впрочем, известный Вам милейший Павел Васильевич Анненков грозится написать большую статью с обстоятельным разбором "Дыма", каковую Вы, Татьяна Никитична, сможете прочесть в одном из ближайших номеров "Вестника Европы".
      Как жаль, что мы с Вами столь содержательно беседуем в письмах и столь же редко видимся лично. Если Вы все же надумаете отправиться в Европу, то непременно отпишите мне -- я несказанно буду рад увидать Вас и насладиться Вашим всегда дельным и умным разговором.
      Засим желаю Вам, дорогая Татьяна Никитична, всяческого счастья и удачи в делах как личных, так и в хозяйственных. Кланяюсь Вашим милым деткам и крепко жму руку Вашему супругу Александру Николаевичу -- охотится ли он, как прежде, с Дианкой на тетеревей?
      Остаюсь преданный Вам Ив. Тургенев".
     
      -- Да-а, -- вздохнул Серапионыч по окончании чтения, -- Иван Сергеич и в эпистолярном жанре столь же хорош, как и в обычной прозе.
      -- Архив оказался весьма обширным, -- продолжала Кассирова, -- и, кроме прочего, я там обнаружила дневник, который прабабушка вела долгие годы -- полтора десятка тетрадей. Уж не знаю почему, но Владлен Серапионыч предположил, что он может вас заинтересовать, и прихватила с собой последнюю тетрадь, неоконченную. -- Софья протянула Василию пожелтевшую тетрадку.
      -- Вы позволите мне пока оставить ее у себя? -- попросил Дубов. -- Знаете, доктор прав -- иногда установить истину помогают совсем неожиданные предметы и обстоятельства. -- Детектив бережно отправил тетрадку в стол.
      -- Василий Николаевич, так вы согласны взяться за мое дело? -- еще раз настойчиво спросила Кассирова.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200