куски «упаковки».
      – Ну, так как, душечка? Нравится квартира?
      Я кивнула.
      – Согласны?
      Эх, знать бы на что! В процессе экскурсии по бесконечным помещениям, так и не выяснилось: продает она апартаменты, меняет или просто подыскивает жиличку.
      – Хорошие собачки, – сказала я, поглаживая трех одышливых, толстых и почти лысых болонок.
      Олимпиада Евгеньевна улыбнулась.
      – Это мои детки. Старые совсем стали. Вот только об одном господа прошу, чтобы они умерли раньше меня, а то выбросят старушек на помойку… Да вы не волнуйтесь, они тихие, не помешают, только на стук лают. Так какую комнатку выбрали?
      Я помялась.
      – Подумаю еще…
      – Конечно, душечка, – ласково ответила Олимпиада Евгеньевна, – только долго не тяните.
      – Вы одна живете? Старушка кивнула.
      – Неужели никто не помогает?
      – Некому. Муж давно умер, а дочка Леночка… ну да бог с ней!..
      – Ужасно, – вполне искренне сказала я, – все-таки дети бывают так жестоки! Воспитываешь их, растишь, во всем себе отказываешь, а когда делаешься пожилой, никакой помощи не окажут!
      – Ах, ангел мой, – вздохнула собеседница, – у меня-то все не так. Жизнь была похожа на праздник. Там, в коридоре, на шкафу чемодан, если откроете, ахнете. Весь забит любовными письмами. Какие только люди не признавались мне в чувствах! Не поверите – писатели, поэты, композиторы, генералы. Знаете, я была уникальной, удивительной красавицей. Хотите, фотографии покажу?
      Не дожидаясь ответа, она распахнула резные дверки старинного фуфета, и на свет явился кожаный альбом с блестящими заклепками.
      Хозяйка указала на фото:
      – Смотрите, это я.
      И правда, хороша. Фотограф запечатлел молоденькую девушку с розой в руке. Огромные глаза, море кудрей, упрямый подбородок и милые ямочки на щеках.
      Рукой, покрытой старческой «гречкой», балерина перевернула страницу:
      – Вот, это я и Корней Иванович Чуковский, здесь мы с Лилей Брик, а тут Никита Богословский и Иосиф Прут…
      Мелькали известные всей стране лица, преимущественно мужские. И со всеми Олимпиада – кудрявая, веселая, стройная.
      Потом появились снимки военных.
      – Мой муж служил генералом, – пояснила дама.
      Заканчивался альбом фотографией не слишком красивой, слегка угрюмой женщины лет сорока. Сбоку был приколот черный бантик.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200