Девчонка шмыгнула носом и кивнула.
      – Будут похороны, и членам семьи не хочется каких-нибудь неприятностей – скандалов, ненужных разговоров, сплетен. Меня прислали сообщить: вам не следует появляться на кладбище.
      Девица попятилась и плюхнулась в другое кресло, подминая необъятным задом валяющееся на сиденье не слишком чистое нижнее белье.
      – Господи, кто же узнал! Ведь так тщательно скрывались!
      Потом она вытянула из кармана халата пачку сигарет «Рок» – все они курили эту марку – и принялась щелкать зажигалкой. Я не утерпела:
      – Хорошие сигареты?
      – Очень, – ответила Нина, – только крепкие, из сигарного табака. Их в Москву не поставляют, но для Олега Андреевича привозили с Кубы. Вот осталась последняя пачка, придется переходить на другие.
      И она внезапно тихо заплакала. Секунду я молча глядела на нее. Не понять – то ли о любовнике сокрушается, то ли о том, что лишилась возможности курить любимый сорт…
      Нина стащила с носа оправу, промокнула слезу рукавом халата и тихо сказала:
      – Он был для меня всем, просто и не знаю, как жить теперь.
      Без очков ее глаза стали больше, а лицо – беззащитным и совершенно детским.
      – Где же вы познакомились? – в тон ей тихо поинтересовалась я.
      – В суде, – ответила Лузгина, – он адвокатом на процессе сидел, а я секретарем, протокол вела.
      Ниночка училась на вечернем отделении юридического, а днем работала. Как-то раз судья Виноградова, листая дело, меланхолично заметила:
      – Ну, завтра всем мало не покажется, уведут шельмеца из зала суда.
      – Кто? – изумилась наивная Нина.
      – Дед Пихто, – сердито рявкнула Виноградова. – Адвокатом Харитонов выступает! А он дела никогда не проигрывает. Все с головы на ноги поставит, к каждой букве придерется, свидетелей притащит…
      Так и вышло. Улыбающийся обвиняемый, получивший свою статью и мгновенно попавший под амнистию, выбрался из «клетки» и кинулся к рыдающим родственникам. Судья Виноградова величаво удалилась, не забыв при этом основательно стукнуть дверью о косяк.
      Услышав этот звук, собиравший свои бумаги Харитонов поднял взор и подмигнул Ниночке:
      – Кажется, мадам разгневана. Но ничего не могу поделать.Dura lex, sed lex: закон суров, но…
      – Это закон, – докончила машинально Лузгина.
      – Знаете латынь? – удивился адвокат, окидывая девушку взглядом.
      Смущенная столь откровенным разглядыванием, девчонка пролепетала:
      – Заканчиваю юридический, мечтаю стать таким же блестящим специалистом, как вы.
      Польщенный наивным восторгом секретаря, Харитонов расхохотался и предложил довезти Лузгину до дома. Так начался их странный, непонятный роман. Вернее было назвать
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200