и горький пьяница Генка завершали череду моих супругов.
      Так вот, Максик начал заводить дам сердца буквально на следующий день после нашей свадьбы. Бороться с ним оказалось невозможно, жить тоже, но развода Макс не давал.
      – Дашунечка, – бормотал он, нежно обнимая меня, – ну погоди немного, перебешусь и брошу. Люблю тебя одну, остальные так, просто для тонуса.
      Какое-то время я верила. Тем более что Макс оказался замечательным партнером – добрым, спокойным, щедрым и совершенно нетребовательным. А его мама – единственная из всех моих многочисленных свекровей, о которой вспоминаю без дрожи в коленях и холодного пота на спине. Жить бы нам да радоваться. Но однажды меня у подъезда поймала наглая девица и, потряхивая кудрями, заявила:
      – Отпустите Макса!
      – А я его и не держу!
      – Тогда скажите ему, что вы якобы вылечились. Нехорошо привязывать к себе мужика. Максик живет с вами только из порядочности, знает, что при вашем заболевании стресс губителен!
      В те годы я в случае поломки лифта, не запыхавшись, взлетала по лестнице на десятый этаж, неся в каждой руке по пять килограммов картошки, а на спине маленького Аркашку в шубке, валенках, шапочке да еще и с салазками. Поэтому сообщение о какой-то моей мнимой болезни поразило меня до глубины души.
      – Что имеете в виду? – осведомилась я.
      – Макс рассказал правду, – проквакала девица, – у вас рак женских органов, и он давно с вами не спит, а видимость семьи поддерживает из христианского милосердия.
      Багровая от злобы, я вломилась в квартиру и устроила супружнику допрос с применением пыток. Макс стойко сопротивлялся, но потом признался. Да, правда, говорил.
      – Ну не виноват, – отбивался потаскун, – все эти бабы мечтают за меня замуж выйти, просто охотятся. А так всем известно – место занято, надежд никаких. Забудь. Дашунчик, люблю лишь тебя одну. Ну не станешь же ты ревновать меня к клизме?
      Вот и Олег Андреевич Харитонов, очевидно, придерживался тех же взглядов. Только в качестве предлога выставлял болезнь не жены, а дочери. Выглядит так благородно, что слеза течет по щеке. Но, судя по всему, не слишком далекая при всей своей образованности Нина Лузгина верила любовнику.
      – Он очень меня любил, – грустно рассказывала она, вертя очки пальцами с обломанными ногтями, – говорил: Таня вся деланная, фальшивая, а ты естественная. Очень ему не нравилось, если я красилась или прическу делала…
      Она помолчала.
      – Чем же больна Татьяна? – поинтересовалась я.
      Ничуть не удивившись странной неосведомленности родственницы, Лузгина спокойно ответила:
      – Белокровие, лейкоз по-научному. Можно за три месяца убраться, а можно годами жить. Кстати, Таня совсем неплохо выглядит. Да оно и понятно. Олег Андреевич постоянно из-за границы ей все новые и новые препараты привозил… Мы поэтому так тщательно и
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200