обиженных судьбой созданий. Перед Яриком (а точнее, перед Даргом, Ярик как-никак раб!) стояли сильные воины и пронырливые торговцы, если принять во внимание их жадные, ощупывающие глаза и повод, по которому эти карлики облегчили на кругленькую сумму карманы прибывших людей.
      Разговоров между прибывшими людьми и Хозяевами не было. Встреча происходила в полном молчании. Дарг передал скалящемуся в наглой усмешке коротышке пять кожаных позвякивающих мешочков, тот их принял, и все, высокая встреча окончена. Коротышки прошли внутрь тоннеля и растворились в тенях, а головной отряд вместе с вождем первым вступил под своды тоннеля. Остальной караван потянулся за ними.
      Ярик не удержался и оглянулся. Там, за спиной, оставалась еще одна страница его жизни в этом мире. Лес и степь, наполненные дикостью и первобытными опасностями, остались сзади. Впереди его ждали города с их цивилизацией, культуои и своими проблемами. А пока хотелось просто посмотреть назад. Пусть можно было увидеть только поворот и горы...
      - А ну хорош башкой вертеть! Не то, глядишь, отвалится... - Голос повеселевшего Дукана, размахивающего стрекалом, развеял торжественность момента. - Пшел, мохнозадый! Пшел!
     
      Часть третья ЗЕМЛИ ЗА ГОРАМИ
     
      ...Нити судьбы опутывают миры смертоносной паутиной. Сегодня ты нищий горбун, а завтра смертник, ведомый на казнь, кинет тебе золотой фарлонг и... жизнь понеслась, опережая колесницы небожителей. Нельзя жить, не задевая этих нитей, хотя нельзя и умереть. Человеку трудно жить с мыслью о предопределенности, он трепыхается, какие-то нити разрывает, какие-то распутывает и не замечает что все сильней увязает в паутине судьбы. Но все же истина в том, что предопределенности нет. И только от человека зависит, насколько глубоко он увязнет в чужой сети...
      Рассуждения о смысле жизни настоятеля храма Светлого Орриса святого Доминика, известного в мире как Безумный Святой, в год 2470 от П.С.
      ГЛАВА 21
     
      Теорн молча ожидал в Малом Приемном Покое аудиенции у Наместника. Но чего ему это стоило! Черная злоба перехватывала дыхание, сводила скулы. Его, первого сына Великого Сохога, заставляли ждать, словно какого-то простолюдина!
      "Ничего, ты мне еще ответишь, сын крысы. Придет время, и за все ответишь!" - Только эти мысли скрадывали его ожидание, но волевое лицо оставалось неподвижным, словно высеченным из камня. Об урагане обуревавших человека чувств не смог бы догадаться никто. Кроме мага, конечно.
      Наконец, послышался звук неторопливых шагов, и изукрашенные двери перед троном отворились. Первым вошел церемониймейстер и внушительно произнес:
      - Великий Наместник первых императоров, его могущество Парсан Второй!
      Словно подтверждая значимость своих слов, пыжащийся от важности придворный ударил посохом о мраморный пол. Гулкий звук прокатился по зале. Вслед за этим послышались шаркающие шаги. Церемониймейстер сделал шаг в сторону, спеша освободить дорогу идущему правителю. Теорн чуть согнулся в приветственном поклоне: жирный слизняк любил поклонение!
      И вот в Малый Приемный Покой вступило его могущество. Первое, что бросалось в глаза, это здоровенная восьмилучевая корона, безвкусно облепленная крупными драгоценными камнями - Теорну даже подумалось, что создатель этого символа власти следовал принципу: чем крупней, тем лучше! Драгоценный головной убор сидел на голове, словно горшок на деревенском плетне.
      Еще большее впечатление производило лицо. Сквозь складки жира просматривались мелкие свинячьи глазки, которые подозрительно смотрели вокруг. Толстые губы что-то беспрестанно шептали. Такое лицо пристало не правителю государства, а мелкому лавочнику.
      Колышущееся при каждом шаге брюхо было скрыто под пурпурным балахоном, полы которого достигали самого пола. "Небось урод неплохо экономит на уборщиках!" - злорадно подумал Теорн.
      По бокам правителя поддерживали два смазливых молодых раба. Тяжело ступая, переваливаясь с боку на бок, Наместник Парсан прошествовал к своему трону, убранство которого соответствовало короне. Для привыкшего к суровой простоте кочевой жизни Теорна эта безвкусица просто резала глаза.
      Наконец, кое-как умостив свой жирный зад на троне, правитель обратился к Теорну:
      - Подойди ближе, молодой вождь. Человек, подобный тебе, нужен Престолу первых императоров, а мы достойно вознаграждаем за верность... Ну же, ближе.
      Теорн с каменным лицом приблизился к самому подножию трона. Стоящие там телохранители ощутимо напряглись.
      - Спокойно. Теорн, сын Сохога, не желает нам зла, - поглаживая головы стоящих на четвереньках молодых рабов, произнес Парсан, - По крайней мере, пока.
      При последних словах глаза толстяка блеснули стальным блеском. На Теорна словно дохнуло холодом. Не зря, ой, не зря, о хитрости и жестокости этого жирного борова по всему Сардуору ходили легенды. Его толстые, в складках, руки дотягивались до самых дальних
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от