пошед объявил Царицынскому управителю, что-д
     
     е у него колодников два человека и с канвойным солдатом, отбив у него ж шпагу с
     портупеею и шляпу то-ж, его прибив, на подводе бежали. Почему управитель ему,
     Рыбакову, объявил: поди-де в Казань и явясь в команде своей, который показанного
     числа и явился, солдат же Мещенков снес с собою казенного: камзол, штаны зеленые
     с медными пуговицами, шпагу с портупеею, шляпу, а осталось при тюремном дворе
     ружье с прибором, сума с перевязью, в ней патронов десять, означенных же
     колодников и солдата по многим искам искано, но точию нигде не найдено и видно,
     что, действительно согласясь, все трое бежали, означенный же солдат Рыбаков
     содержится при гоубтвахте под караулом, о чем Казанской губернской канцелярии
     для ведома чрез сие и репортую. Подлинный подписал Капитан Сергий Васильев.
      Ч.<исла> 1 июня
      1773 года.
     
      ***
     
      1773 года июня 3 дня в силу учиненной в Казанской губернской канцелярии
     резолюции Казанского второго баталиона солдат Денис Рыбаков в присутствии
     допрашиван и показал: Денис-де его зовут Григорьев сын по прозванию Рыбаков, в
     службу ее императорского величества взят он, Рыбаков, Московской губернии
     Бежецкого уезда деревни Розосва из дворцовых крестьян в 755 году и находился в
     Казанском пехотном армейском полку, а в 767 году определен он был в Ревеле в
     четвертом баталионе, где потому ж и находился по 769 год, а в том году
     командирован он, Рыбаков, был в команде прапорщика Куликова до Казани с
     колодниками и как в Казань прибыли, то он, Рыбаков, в 769 году в июле месяце
     определен в Казанской второй баталион, где и поныне находится в верной ее
     императорского величества службе, у присяги был, в штрафах и подозрениях и в
     военных кригзрехтах не бывал, исповедывался он, Рыбаков, напредь сего еще в
     Ревеле у священника Артемья, чей сын не упомнит, а с начала определения в
     Казанской второй баталион он, Рыбаков, не исповедывался и святых таин не
     приобщался, а сего-де 773 года с маия месяца, а с которого числа точно он,
     Рыбаков, показать не упомнит, только уже тому третья неделя имеется, он,
     Рыбаков, при Казанском тюремном дворе у содержащихся колодников на карауле; и
     ныне тому четвертый день, то есть в пятницу, по приказанию прапорщика Зыкова в
     первом часу пополудни командирован он обще с стоящим при том же тюремном дворе
     Казанского третьего баталиона солдатом, а имя его и отечества не знает, в
     карауле за колодниками двумя человеки, скованными в кандалах, а как их зовут и
     по каким делам они содержались не знает же, для испрошения им милостыни в
     Пятницкий приход к священнику, как зовут и отечества не знает, потому что его,
     священника, прежде того не знал и в доме его не бывал, а только ныне дом его
     знает и указать может; а почему в репорте от капитана Васильева тот священник
     именем Иваном Емельяновым написан, того всего он, Рыбаков, не знает же, при
     командировании ж де его и означенного его товарища солдата за теми колодни
     
     ками о смотрении ему и чтоб до пьянства не допускать и кроме дому того
     священника с оными колодниками нику<да> не ходить, таковое приказание и
     подтверждение от прапорщика Зыкова учинено было, и как он, Рыбаков, с
     показанными колодниками в объявленное время пришел в дом того священника, кой
     тогда, вышед на крылец, звал тех колодников к себе в горницу, кои по тому его,
     священника, званью к нему в горницу и вошли; а они, Рыбаков с товарищем своим
     солдатом, стояли в сенях у горничных дверей, кои были тогда растворены, и в то
     время тот священник как тем колодникам дву человекам, так и ему, Рыбакову, и
     товарищу его солдату ж поднес по две чарки вина, а сам тот священник тогда вина
     не пил, да сверх того еще и по одному стакану пива они, солдаты, тако ж и
     колодники, выпили ж по подносу того священника, а вино покупал тот священник и
     посылал за тем вином работника, как зовут не знает, и побыв у него, например, с
     час, из дома того священника вышед, пошли на Большую улицу к строющемуся близ
     Замочной Решетки новому мосту, и как к тому мосту все они четверо дошли, то-де
     его, Дениса, реченные колодники и солдат, ухватя его, Рыбакова, за голову и
     зажав ему рот, чтоб кричать ему было не можно, на случившуюся в том месте
     неведомо чью телегу с кибиткою на дву лошадях, а ямские или крестьянские те
     лошади были и какими шерстьми, того он, Рыбаков, не знает и не видал, ибо они
     его, Рыбакова, в ту кибитку бросили и сами те колодники и солдат, сев в ту
     телегу ему на ноги и на грудь и потому ж зажав его рот, поскакали на Арское поле
     и завезя против самой часовни, где мертвых тела погребаются, и столкнув с
     телеги, ударил тот солдат его, Рыбакова, в грудь и при том отбил казенную шпагу
     да шляпу, уехали к селу Царицыну, а он остался лежащей на полу, и как после того
     удару, а паче испужавшись, чрез несколько времени он очувствовался, то кричав
     бежал за ними и прямо прибежав в село Царицыно, но токмо никто ему на дороге
     тогда не встречался, а пришед он, Рыбаков, в объявленное село Царицыно к
     управителю, как зовут не знает, просил его о отыска
     
     нии помянутых колодников и солдата вспоможения, но на ту его просьбу управитель
     сказал ему, чтоб он шел обратно в Казань, почему он, Рыбаков, и еще пришед в том
     селе в контору, об оном побеге колодников и солдата объявлял бывшим в той
     конторе писарям и сторожу, коих тогда имелось человек с десять, как их зовут не
     знает же, и по объявлении пошел того ж дня прямо в Казань и пришед к тюремному
     двору пополудни часу в шестом, а не в девятом, и о вышеписанном означенных
     колодников и солдата побеге объявил караульному офицеру прапорщику Зыкову, коим
     он, Рыбаков, тогда ж и задержан под караулом, а потом того ж дня уже под вечер
     отослан от него, прапорщика Зыкова, на гоубтвахту, где и поныне содержится под
     караулом, а по тому его, Рыбакова, о побеге тех колодников и солдата объявлению,
     что тем прапорщиком учинено, о том он, Рыбаков, не знает, напредь же сего он,
     Рыбаков, в бегах из военной службы и на воровствах и разбоях не бывал и в сем
     допросе показал он самую истинную правду и ничего не утаил под страхом смертной
     казни. У подлинного допроса рука приложена тако: к сему допросу вместо солдата
     Дениса Рыбакова прошением его Казанского третьего баталиона солдат Василий Шилов
     руку приложил.
     
     
      Подана <июня> 13 числа 1773 года.
     
      Промемория.
     
      Из Казанской духовной консистории в Казанскую губернскую канцелярию. Сего
     июня 6 дня 1773 года присланною в духовную консисторию оная губернская
     канцелярия промемориею против показательства в оной второго баталиона солдата
     Дениса Григорьева о бежавших из-за караула его дву человек колодников и с ними
     караульного ж солдата Григорья Мещенкова истребовано о допросе живущего в
     Пятницком приходе священника Ивана Ефимова, что упоминаемые колодники пред тем
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от