проникнуть в оное, как с потерею своей независимости. Крайнее изнеможение народа
     принудило Убаши с прочими князьми поддаться Китайской державе безусловно. Он
     вышел из России с 33,000 кибиток, в коих считалось около 169,000 душ обоего
     пола. При вступлении в Или из помянутого числа осталось не более 70,000 душ [так
     показал китайскому правительству Убаши с прочими князьями. В книжке: Си-юй-Вынь-
     цзянь-лу число бежавших из России калмыков увеличено. Ошибка сия прозошла от
     того, что сочинитель помянутой книжки писал свои записки по сказаниям простых
     калмыков. См. опис. Чжуньг. и В. Туркест., стр. 186 и сл.]. Калмыки в течение
     одного года потеряли 100,000 человек, кои пали жертвою меча или болезней, и
     остались в пустынях Азии в пищу зверям, или уведены в плен, и распроданы по
     отдаленным странам в рабство.
     Китайский император предписал принять сих несчастных странников и новых своих
     подданных с примерным человеколюбием. Немедленно доставлено было калмыкам
     вспоможение юртами, скотом, одеждою и хлебом. Когда же разместили их по
     кочевьям, тогда для обзаведения еще было выдано им:
     
     Лошадей, рогатого скота и овец - 1,125,000 гол.
     Кирпичного чаю - 20,000 мес. [место или ящик содержит в себе 36 кирпичей или
     плиток чая, из коих каждая весит около 3 1/2 ф.]
     Пшеницы и проса - 20,000 чет.
     Овчин - 51,000
     Бязей [бязью в Туркистане называется белая бумажная ткань, которая бывает
     неодинакой меры] - 51,000
     Хлопчатой бумаги - 1,500 пуд
     Юрт - 400
     Серебра - около 400 пуд
     
      Осенью того же года Убаши и князья Цебок-Дорцзи, Сэрын-Гунге, Момыньту, Шора-
     Кэукынь и Цилэ-Мупир препровождены были к китайскому двору, находившемуся в
     Жэхэ. Сии князья, кроме Сэ рына, были ближайшие родственники хана Убаши,
     потомки Чакдор Чжаба, старшего сына хана Аюки. Один только Цебок-Дорцзи был
     правнук Гуньчжаба, младшего сына хана Аюки. Убаши получил титул Чжорикту Хана;
     а прочим князьям, в том числе и остановившимся в Или, даны разные другие
     княжеские титулы. Сии владельцы при отъезде из Жэхэ осыпаны были наградами; по
     возвращении же их в Или три дивизии из торготов размещены в Тарбагатае, или в
     Хурь-хара-усу, а Убаши с четырьмя дивизиями торготов и Гунгэ с хошотами
     поселены в Харашаре по берегам Большого и Малого Юлдуса [в Вост. Туркистане от
     Или на юго-восток], где часть людей их обязана заниматься хлебопашеством под
     надзором китайских чиновников [возвращение торготов из России в Чжуньгарию
     описано в Синьцзянь-чжи-лао: начальной тетради на лист. 51-56]. Калмыки, ушедшие
     в китайскую сторону, разделены на 13 дивизий.
      Российское правительство отнеслось к китайским министрам, чтоб, по силе
     заключенного между Россиею и Китаем договора, обратно выдали бежавших с Волги
     калмыков; но получило в ответ, что китайский двор не может удовлетворить оной
     просьбы по тем же самым причинам, по которым и российский двор отказал в выдаче
     Сэрына, ушедшего из Чжуньгарии на Волгу, для спасения себя от преследования
     законов.
      Впрочем волжские калмыки, повидимому, вскоре и сами раскаялись в своем
     опрометчивом предприятии. В 1791 году получены с китайской стороны разные
     известия, что калмыки намереваются возвратиться из китайских владений, и
     попрежему отдаться в российское подданство. Вследствие оных известий уже
     предписано было сибирскому начальству дать им убежище в России и поселить их на
     первый случай в Колыванской губернии [см. Полн. собр. росс. зак. т. XXIII, •
     16937].
      Но кажется, что калмыки, быв окружены китайскими караулами и лазутчиками, и
     разделены между собою значительным пространством, не имели никакой возможности к
     исполнению своего намерения.
     (9) Полевые команды состояли из 500 человек пехоты, конницы и артиллерийских
     служителей. В 1775 году они заменены были губернскими батальонами.
     (10) Умет - постоялый двор.
     (11) Пугачев на хуторе Шелудякова косил сено. В Уральске жива еще старая
     казачка, носившая черевики его работы. Однажды, нанявшись накопать гряды в
     огороде, вырыл он четыре могилы. Сие обстоятельство истолковано было после, как
     предзнаменование его участи.
     (12) Малыковских управительских дел земский Трофим Герасимов и Мечетной слободы
     смотритель Федот Фадеев, и сотник Сергей Протопопов, в бытность его в Мечетной
     слободе письменно объявили: Мечетной слободы крестьянин Семен Филиппов был в
     Яицке за покупкою хлеба, а ехал оттуда с раскольником Емельяном Ивановым. Сей в
     городке Яицке подговаривал казаков бежать на реку Лобу, к турецкому султану,
     обещая по 12 рублей жалованья на человека, объявляя, что у него на границе
     оставлено до 200 тысяч рублей, да товару на 70 тыс., а по приходе их паша-де
     даст им до 5 миллионов. Некоторые казаки хотели было его связать и отвести в
     комендантскую канцелярию, но он-де скрылся, и находится вероятно в селе
     Малыковке.
      Вследствие сего вышедший из-за польской границы с данным с Добрянского
     форпосту пашпортом для определения на жительство по реке Иргизу, раскольник
     Емельян Иванов был найден и приведен ко управительским делам выборным Митрофаном
     Федоровым, и Филаретова раскольничьего скита иноком Филаретом, и крестьянином
     Мечетной слободы Степаном Васильевым с товарищи, - оказался подозрителен, бит
     кнутом; а в допросе показал: что он зимовейской служилый казак Емельян Иванов
     Пугачев, от роду 40 лет; с той станицы бежал великим постом сего 72 года в
     слободу Ветку за границу, жил там недель 15, явился на Добрянском форпосте, где
     сказался вышедшим из Польши; и в августе месяце, высидев тут 6 недель в
     карантине, пришел в Яицк и стоял с неделю у казака Дениса Степанова Пьянова. А
     все-де говорил он пьяный, а об подданстве султану, и встрече пашею, и 5 мил. не
     говаривал, - а имел-де он намерение в Симбирскую провинциальную канцелярию
     явиться, для определения к жительству на реке Иргизе. По резолюции дворцовых дел
     был он отправлен под караулом с мужиками малыковскими, а сообщено сие в коменд.
     канцелярию, учрежденную в городе Яицке 19 декабря 1772. (Промемория от дворцовых
     Малыковских дел в комендантскую канцелярию, учрежденную в городе Яицке, декабря
     18, 1772 года, поданная смотрителем Иваном Расторгуевым.)
      Крестьянин Семен Филиппов содержался под караулом до самого 1775 года. По
     окончании следствия над Пугачевым и его сообщниками, велено было его освободить
     и сверх того, о награждении его Филиппова яко доносителя в Малыковке о начальном
     прельщении злодея Пугачева, представить на рассмотрение Правительствующему
     сенату. (См. сентенцию 10 января 1775 года.)
     (13) "Оному Пугачеву, за побег его за-границу в Польшу и за утайку по выходе его
     оттуда в Россию о своем названии, а тем больше за говорение возмутительных и
     вредных слов, касающихся до побега всех Яицких казаков в Турецкую область,
     учинить наказание плетьми и послать, так как бродягу и привыкшего к праздной и
     предерзкой жизни, в город Пелым, где употреблять его в казенную работу. 6 мая
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от