поспешно отступил, потеряв до двух-сот человек убитыми.
      Получив известие о взятии Чернышева, Кар совершенно упал духом, и думал уже не
     о победе над презренным бунтовщиком, но о собственной безопасности. Он донес обо
     всем Военной коллегии, самовольно отказался от начальства, под предлогом
     болезни, дал несколько умных советов на счет образа действий противу Пугачева, и
     оставя свое войско на попечение Фрейману, уехал в Москву, где появление его
     произвело общий ропот. Императрица, строгим указом, повелела его исключить из
     службы. (47) С того времени жил он в своей деревне, где и умер в начале
     царствования Александра.
      Императрица видела необходимость взять сильные меры противу возрастающего зла.
     Она искала надежного военачальника в преемники бежавшему Кару, и выбрала
     генерал-аншефа Бибикова. - Александр Ильич Бибиков принадлежит к числу
     замечательнейших лиц Екатерининских времен, столь богатых людьми знаменитыми. В
     молодых еще летах он успел уже отличиться на поприще войны и гражданственности.
     Он служил с честию в семилетнюю войну, и обратил на себя внимание Фридриха
     Великого. Важные препоручения были на него возлагаемы: в 1763 году послан он был
     в Казань, для усмирения взбунтовавшихся заводских крестьян. Твердостию и
     благоразумною кротостию вскоре восстановил он порядок. В 1766 году, когда
     составлялась Комиссия нового уложения, он председательствовал в Костроме на
     выборах; сам был избран депутатом, и потом назначен в предводители всего
     собрания. В 1771 году он назначен был, на место генерал-поручика Веймарна,
     главнокомандующим в Польшу, где в скором времени успел не только устроить
     упущенные дела, но и приобрести любовь и доверенность побежденных.
      В эпоху, нами описываемую, находился он в Петербурге. Сдав недавно главное
     начальство над завоеванной Польшею генерал-поручику Романиусу, он готовился
     ехать в Турцию, служить при графе Румянцеве. Бибиков был холодно принят
     императрицею, дотоле всегда к нему благосклонной. Может быть, она была
     недовольна нескромными словами, вынужденными у него досадою; ибо усердный на
     деле и душею преданный государыне, Бибиков был брюзглив и смел в своих
     суждениях. Но Екатерина умела властвовать над своими предубеждениями. Она
     подошла к нему, на придворном бале, с прежней ласковой улыбкою, и милостиво с
     ним разговаривая, объявила ему новое его назначение. Бибиков отвечал, что он
     посвятил себя на службу отечеству, и тут же привел слова простонародной песни,
     применив их к своему положению:
     
     Сарафан ли мой, дорогой сарафан!
     Везде ты, сарафан, пригожаешься;
     А не надо, сарафан, и под лавкою лежишь.
     
     Он безотговорочно принял на себя многотрудную должность, и 9 декабря отправился
     из Петербурга.
      Приехав в Москву, Бибиков нашел старую столицу в страхе и унынии. Жители,
     недавние свидетели бунта и чумы, трепетали в ожидании нового бедствия. Множество
     дворян бежало в Москву из губерний, уже разоряемых Пугачевым, или угрожаемых
     возмущением. Холопья, ими навезенные, распускали по площадям вести о вольности и
     о истреблении господ. Многочисленная московская чернь, пьянствуя и шатаясь по
     улицам, с явным нетерпением ожидала Пугачева. Жители приняли Бибикова с
     восторгом, доказывавшим, в какой опасности полагали себя. Он оставил Москву,
     спеша оправдать ее надежды.
     
     
     ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
     
      Действия мятежников. - Маиор Заев. - Взятие Ильинской крепости. - Смерть
     Камешкова и Воронова. - Состояние Оренбурга. - Осада Яицкого городка. - Сражение
     под Бердою. - Бибиков в Казани. - Екатерина II, помещица казанская. - Мнение
     Европы. - Вольтер. - Указ о доме и семействе Пугачева.
     
      Разбитие Кара и Фреймана, погибель Чернышева и неудачные вылазки Валленштерна
     и Корфа увеличили в мятежниках дерзость и самонадеянность. Они кинулись во все
     стороны, разоряя селения, города, возмущая народ, и нигде не находили
     супротивления. Торнов с шестью стами человек взбунтовал и ограбил всю
     Нагайбацкую область. Чика, между тем, подступил под Уфу с десяти-тысячным
     отрядом, и осадил ее в конце ноября. Город не имел укреплений подобных
     оренбургским; однако ж комендант Мясоедов и дворяне, искавшие в нем убежища,
     решились обороняться. Чика, не отваживаясь на сильные нападения, остановился в
     селе Чесноковке в десяти верстах от Уфы, взбунтовал окрестные деревни, большею
     частию башкирские, и отрезал город от всякого сообщения. Ульянов, Давыдов и
     Белобородов действовали между Уфою и Казанью. Между тем Пугачев послал Хлопушу с
     пятью стами человек и с шестью пушками взять крепости Ильинскую и Верхне-
     Озерную, к востоку от Оренбурга. Для защиты сей стороны отряжен был, сибирским
     губернатором Чичериным, генерал-поручик Декалонг и генерал-маиор Станиславский.
     (48) Первый прикрывал границы сибирские; последний находился в Орской (49)
     крепости, действуя нерешительно, теряя бодрость при малейшей опасности, и под
     различными предлогами отказываясь от исполнения своего долга.
      Хлопуша взял Ильинскую, на приступе заколов коменданта поручика Лопатина; но
     пощадил офицеров и не разорил даже крепости. Он пошел на Верхне-Озерную.
     Комендант, подполковник Демарин, отразил его нападение. Узнав о том, Пугачев сам
     поспешил на помощь Хлопуши и, соединясь с ним 26 ноября утром, подступил тот же
     час к крепости. Целый день пальба не умолкала. Несколько раз мятежники спешась
     ударяли в копья, но всегда были опрокинуты. Вечером Пугачев отступил в
     башкирскую деревню, за двенадцать верст от Верхне-Озерной. Тут узнал он, что с
     Сибирской линии идут к Ильинской три роты, отряженные генерал-маиором
     Станиславским. Он пошел пресечь им дорогу.
      Маиор Заев, начальствовавший сим отрядом, успел однако занять Ильинскую (27
     ноября). Крепость, оставленная Хлопушею, не была им выжжена. Жители не были
     выведены. Между ими находилось несколько пленных конфедератов. Стены и некоторые
     избы были повреждены. Войско все было взято, кроме одного сержанта и раненого
     офицера. Анбар был отворен. Несколько четвертей муки и сухарей валялись на
     дворе. Одна пушка брошена была в воротах. Заев наскоро сделал некоторые
     распоряжения, расставил по трем бастионам три пушки, бывшие в его отряде (на
     четвертый не достало); также учредил караулы и разъезды, и стал ожидать
     неприятеля.
      На другой день в сумерки Пугачев явился перед крепостью. Мятежники
     приближились, и разъезжая около ее, кричали часовым: - "не стреляйте и выходите
     вон: здесь государь". По них выстрелили из пушки. Убило ядром одну лошадь.
     Мятежники скрылись, и через час показались из-за горы, скача врассыпную под
     предводительством самого Пугачева. Их отогнали пушками. Солдаты и пленные поляки
     (особливо последние) с жаром просились на вылазку; но Заев не согласился,
     опасаясь от них измены. "Оставайтесь здесь и защищайтесь" - сказал он им - "а я
     от генерала выходить на вылазку повеления не имею".
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от