Билова, искавшего в ней своей безопасности. Утром 27 сентября Пугачев показался
     на высотах, ее окружающих. Все жители видели, как он расставил там свои пушки и
     сам направил их на крепость. Мятежники подъехали к стенам, уговаривая гарнизон -
     
     не слушаться бояр и сдаться добровольно. Им отвечали выстрелами. Они отступили.
     Бесполезная пальба продолжалась с полудня до вечера; в то время скирды сена,
     находившиеся близ крепости, загорелись, подожженные осаждающими. Пожар быстро
     достигнул деревянных укреплений. Солдаты бросились тушить огонь. Пугачев,
     пользуясь смятением, напал с другой стороны. Крепостные казаки ему передались.
     Раненый Елагин и сам Билов оборонялись отчаянно. Наконец мятежники ворвались в
     дымящиеся развалины. Начальники были захвачены. Билову отсекли голову. С
     Елагина, человека тучного, содрали кожу; злодеи вынули из него сало, и мазали им
     свои раны. Жену его изрубили. Дочь их, накануне овдовевшая Харлова, приведена
     была к победителю, распоряжавшему казнию ее родителей. Пугачев поражен был ее
     красотою, и взял несчастную к себе в наложницы, пощадив для нее семилетнего ее
     брата. Вдова маиора Веловского, бежавшая из Рассыпной, также находилась в
     Татищевой: ее удавили. Все офицеры были повешены. Несколько солдат и башкирцев
     выведены в поле и расстреляны картечью. Прочие острижены по-казацки, и
     присоединены к мятежникам. Тринадцать пушек достались победителю.
      Известия об успехах Пугачева приходили в Оренбург одно за другим. Едва
     Веловский успел донести о взятии Илецкого городка, уже Харлов доносил о взятии
     Рассыпной; вслед за тем Билов, из Татищевой, извещал о взятии Нижне-Озерной;
     майор Крузе, из Чернореченской, о пальбе, происходящей под Татищевой. Наконец
     (28 сентября) триста человек татар, насилу собранные и отправленные к Татищевой,
     возвратились с дороги с известием об участи Билова и Елагина. Рейнсдорп,
     испуганный быстротою пожара, собрал совет из главных оренбургских чиновников, и
     следующие меры были им утверждены:
      1) Все мосты через Сакмару разломать, и пустить вниз по реке.
      2) У польских конфедератов, содержащихся в Оренбурге, отобрать оружие, и
     отправить их в Троицкую крепость под строжайшим присмотром.
      3) Разночинцам, имеющим оружие, назначить места для защищения города, отдав их
     в распоряжение обер-коменданту, генерал-маиору Валленштерну; прочим находиться в
     готовности, в случае пожара, и быть под начальством таможенного директора
     Обухова.
      4) Сеитовских татар перевести в город, и поручить начальство над ними
     коллежскому советнику Тимашеву.
      5) Артиллерию отдать в распоряжение действительному статскому советнику
     Старову-Милюкову, служившему некогда в артиллерии.
      Сверх сего, Рейнсдорп, думая уже о безопасности самого Оренбурга, приказал
     обер-коменданту исправить городские укрепления, и привести в оборонительное
     состояние. Гарнизонам же малых крепостей, еще невзятых Пугачевым, велено было
     идти в Оренбург, зарывая или потопляя тяжести и порох.
      Из Татищевой, 29 сентября, Пугачев пошел на Чернореченскую. (22) В сей
     крепости оставалось несколько старых солдат при капитане Нечаеве, заступившем
     место коменданта, маиора Крузе, который скрылся в Оренбург. Они сдались без
     супротивления. Пугачев повесил капитана, по жалобе крепостной его девки.
      Пугачев, оставя Оренбург вправе, пошел к Сакмарскому городку, (23) коего
     жители ожидали его с нетерпением. - 1-го октября, из татарской деревни Каргале,
     поехал он туда в сопровождении нескольких казаков. Очевидец описывает его
     прибытие следующим образом: (24)
      "В крепости у станичной избы постланы были ковры, и поставлен стол с хлебом и
     солью. Поп ожидал Пугачева с крестом и с святыми иконами. Когда въехал он в
     крепость, начали звонить в колокола; народ снял шапки, и когда самозванец стал
     сходить с лошади, при помощи двух из его казаков, подхвативших его под руки,
     тогда все пали ниц. Он приложился ко кресту, хлеб-соль поцеловал и сев на
     уготовленный стул, сказал: вставайте, детушки. Потом все целовали его руку. -
     Пугачев осведомился о городских казаках. Ему отвечали: что иные на службе,
     другие с их атаманом, Данилом Донским, взяты в Оренбург, и что только двадцать
     человек оставлены для почтовой гоньбы, но и те скрылись. Он обратился к
     священнику и грозно приказал ему отыскать их, примолвя: ты, поп, так будь и
     атаман; ты и все жители отвечаете мне за них своими головами. Потом поехал он к
     атаманову отцу, у которого был ему приготовлен обед. Если б твой сын был здесь,
     сказал он старику, то ваш обед был бы высок и честен: но хлеб-соль твоя
     помрачилась. Какой он атаман, коли место свое покинул? - После обеда, пьяный, он
     велел было казнить хозяина; но бывшие при нем казаки упросили его; старик был
     только закован и посажен на одну ночь в станичную избу под караул. На другой
     день сысканные казаки представлены были Пугачеву. Он обошелся с ними ласково, и
     взял с собою. Они спросили его: сколько прикажет взять припасов? Возьмите,
     отвечал он, краюшку хлеба; вы проводите меня только до Оренбурга. - В сие время
     башкирцы, присланные от оренбургского губернатора, окружили город. Пугачев к ним
     выехал, и без бою взял всех в свое войско. На берегу Сакмары повесил он шесть
     человек". (25)
      В тридцати верстах от Сакмарского городка находилась крепость Пречистенская.
     Лучшая часть ее гарнизона была взята Биловым на походе его к Татищевой. Один из
     отрядов Пугачева занял ее без супротивления. Офицеры и гарнизон вышли навстречу
     победителям. Самозванец по своему обыкновению принял солдат в свое войско, и в
     первый раз оказал позорную милость офицерам.
      Пугачев усиливался: прошло две недели со дня, как явился он под Яицким
     городком с горстью бунтовщиков, и уж он имел до трех тысяч пехоты и конницы, и
     более двадцати пушек. Семь крепостей были им взяты, или сдались ему. Войско его
     с часу-на-час умножалось неимоверно. Он решился пользоваться счастьем, и 3
     октября, ночью, под Сакмарским городком перешел реку через мост, уцелевший
     вопреки распоряжениям Рейнсдорпа, и потянулся к Оренбургу.
     
     
     ГЛАВА ТРЕТИЯ.
     
      Меры правительства. - Состояние Оренбурга. - Объявление Рейнсдорпа о Пугачеве.
     - Разбойник Хлопуша. - Пугачев под Оренбургом. - Бердская слобода. - Сообщники
     Пугачева. - Генерал-маиор Кар. - Его неудача. - Гибель полковника Чернышева. -
     Кар оставляет армию. - Бибиков.
     
      Оренбургские дела принимали худой оборот. С часу-на-час ожидали общего
     возмущения Яицкого войска; башкирцы, взволнованные своими старшинами (которых
     Пугачев успел задарить верблюдами и товарами, захваченными у бухарцев), начали
     нападать на русские селения и кучами присоединяться к войску бунтовщиков.
     Служивые калмыки бежали с форпостов. Мордва, чуваши, черемисы перестали
     повиноваться русскому начальству. Господские крестьяне явно оказывали свою
     приверженность самозванцу, и вскоре не только Оренбургская, но и пограничные с
     нею губернии пришли в опасное колебание.
      Губернаторы, казанский - фон-Брант, сибирский - Чичерин и астраханский -
     Кречетников, вслед за Рейнсдорпом, известили государственную Военную коллегию о
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от