Царю Петру от Кочубея.
     
      Грозы не чуя между тем,
     Неужасаемый ничем,
     Мазепа козни продолжает.
     С ним полномощный езуит (15)
     Мятеж народный учреждает
     И шаткой трон ему сулит.
     Во тьме ночной они как воры
     Ведут свои переговоры,
     Измену ценят меж собой,
     Слагают цыфр универсалов, (16)
     Торгуют царской головой,
     Торгуют клятвами вассалов.
     Какой-то нищий во дворец
     Неведомо отколе ходит,
     И Орлик, (17) гетманов делец,
     Его приводит и выводит.
     Повсюду тайно сеют яд
     Его подосланные слуги:
     Там на Дону казачьи круги
     Они с Булавиным (18) мутят;
     Там будят диких орд отвагу;
     Там за порогами Днепра
     Стращают буйную ватагу
     Самодержавием Петра.
     Мазепа всюду взор кидает
     И письма шлет из края в край:
     Угрозой хитрой подымает
     Он на Москву Бахчисарай.
     Король ему в Варшаве внемлет,
     В стенах Очакова паша,
     Во стане Карл и царь. Не дремлет
     Его коварная душа;
     Он, думой думу развивая,
     Верней готовит свой удар;
     В нем не слабеет воля злая,
     Неутомим преступный жар.
     
      Но как он вздрогнул, как воспрянул,
     Когда пред ним незапно грянул
     Упадший гром! когда ему,
     Врагу России самому,
     Вельможи русские послали (19)
     В Полтаве писанный донос
     И вместо праведных угроз,
     Как жертве, ласки расточали;
     И озабоченный войной,
     Гнушаясь мнимой клеветой,
     Донос оставя без вниманья,
     Сам царь Иуду утешал
     И злобу шумом наказанья
     Смирить надолго обещал!
     
      Мазепа, в горести притворной,
     К царю возносит глас покорный.
     "И знает бог, и видит свет:
     Он, бедный гетман, двадцать лет
     Царю служил душою верной;
     Его щедротою безмерной
     Осыпан, дивно вознесен...
     О, как слепа, безумна злоба!...
     Ему ль теперь у двери гроба
     Начать учение измен,
     И потемнять благую славу?
     Не он ли помощь Станиславу (20)
     С негодованьем отказал,
     Стыдясь, отверг венец Украйны
     И договор и письма тайны
     К царю, по долгу, отослал?
     Не он ли наущеньям хана (21)
     И цареградского салтана
     Был глух? Усердием горя,
     С врагами белого царя
     Умом и саблей рад был спорить,
     Трудов и жизни не жалел,
     И ныне злобный недруг смел
     Его седины опозорить!
     И кто же? Искра, Кочубей!
     Так долго быв его друзьями!..."
     И с кровожадными слезами,
     В холодной дерзости своей,
     Их казни требует злодей... (22)
     
      Чьей казни?... старец непреклонный!
     Чья дочь в объятиях его?
     Но хладно сердца своего
     Он заглушает ропот сонный.
     Он говорит: "В неравный спор
     Зачем вступает сей безумец?
     Он сам, надменный вольнодумец,
     Сам точит на себя топор.
     Куда бежит, зажавши вежды?
     На чем он основал надежды?
     Или... но дочери любовь
     Главы отцовской не искупит.
     Любовник гетману уступит,
     Не то моя прольется кровь."
     
      Мария, бедная Мария,
     Краса черкасских дочерей!
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от