Где обнял грозное страданье,
     Где бурной жизнью погубил
     Надежду, радость и желанье,
     И лучших дней воспоминанье
     В увядшем сердце заключил.
     
      Людей и свет изведал он,
     И знал неверной жизни цену.
     В сердцах друзей нашед измену,
     В мечтах любви безумный сон,
     Наскуча жертвой быть привычной
     Давно презренной суеты,
     И неприязни двуязычной,
     И простодушной клеветы,
     Отступник света, друг природы,
     Покинул он родной предел
     И в край далекий полетел
     С веселым призраком свободы.
     
      Свобода! он одной тебя
     Еще искал в пустынном мире.
     Страстями чувства истребя,
     Охолодев к мечтам и к лире,
     С волненьем песни он внимал,
     Одушевленные тобою,
     И с верой, пламенной мольбою
     Твой гордый идол обнимал.
     
      Свершилось... целью упованья
     Не зрит он в мире ничего.
     И вы, последние мечтанья,
     И вы сокрылись от него.
     Он раб. Склонясь главой на камень,
     Он ждет, чтоб с сумрачной зарей
     Погас печальной жизни пламень,
     И жаждет сени гробовой.
     
      Уж меркнет солнце за горами;
     Вдали раздался шумный гул;
     С полей народ идет в аул,
     Сверкая светлыми косами.
     Пришли. В домах зажглись огни,
     И постепенно шум нестройный
     Умолкнул; все в ночной тени
     Объято негою спокойной;
     Вдали сверкает горный ключ,
     Сбегая с каменной стремнины;
     Оделись пеленою туч
     Кавказа спящие вершины...
     Но кто, в сиянии луны,
     Среди глубокой тишины
     Идет, украдкою ступая?
     Очнулся русской. Перед ним,
     С приветом нежным и немым,
     Стоит черкешенка младая.
     На деву молча смотрит он
     И мыслит: это лживый сон,
     Усталых чувств игра пустая.
     Луною чуть озарена,
     С улыбкой жалости отрадной
     Колена преклонив, она
     К его устам кумыс (6) прохладный
     Подносит тихою рукой.
     Но он забыл сосуд целебный;
     Он ловит жадною душой
     Приятной речи звук волшебный
     И взоры девы молодой.
     Он чуждых слов не понимает;
     Но взор умильный, жар ланит,
     Но голос нежный говорит:
     Живи! и пленник оживает.
     И он, собрав остаток сил,
     Веленью милому покорный,
     Привстал - и чашей благотворной
     Томленье жажды утолил.
     Потом на камень вновь склонился
     Отягощенною главой,
     Но все к черкешенке младой
     Угасший взор его стремился.
     И долго, долго перед ним
     Она, задумчива, сидела;
     Как бы участием немым
     Утешить пленника хотела;
     Уста невольно каждый час
     С начатой речью открывались;
     Она вздыхала, и не раз
     Слезами очи наполнялись.
     
      За днями дни прошли как тень.
     В горах, окованный, у стада
     Проводит пленник каждый день.
     Пещеры влажная прохлада
     Его скрывает в летний зной;
     Когда же рог луны сребристой
     Блеснет за мрачною горой,
     Черкешенка, тропой тенистой,
     Приносит пленнику вино,
     Кумыс, и ульев сот душистый,
     И белоснежное пшено;
     С ним тайный ужин разделяет;
     На нем покоит нежный взор;
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от