И ею город усыпил.
     
      Меж тем поклон отдав Хвостову,
     Творец, списавший Простакову,
     Три ночи в мрачных чердаках
     В больших и малых городах
     Пугал российских стиходеев.
     В своем боскете князь Шальной,
     Краса писателей-Морфеев,
     Сидел за книжкой записной,
     Рисуя в ней цветки, кусточки,
     И, движа вздохами листочки,
     Мочил их нежною слезой;
     Когда же призрак столь чудесный
     Очам влюбленного предстал,
     За платье ухватясь любезной,
     О страх! он в обморок упал.
     И ты Славяно-Росс надутый,
     О Безглагольник пресловутый,
     И ты едва не побледнел,
     Как будто от Шишкова взгляда;
     Из рук упала Петриада,
     И дикой взор оцепенел.
     И ты, попами воскормленный,
     Дьячком псалтире обученный,
     Ужасный критикам старик!
     Ты видел тени грозный лик,
     Твоя невинная другиня,
     Уже поблекший цвет певиц,
     Вралих Петрополя богиня,
     Пред ним со страхом пала ниц.
     И ежемесячный вздыхатель,
     Что в свет бесстыдно издает
     Кокетки старой кабинет,
     Безграмотный школяр-писатель,
     Был строгой тенью посещен;
     Не спас ребенка Купидон:
     Блюститель чести муз усердный
     Его журил немилосердно
     И уши выдрал бедняка;
     Страшна Фон-Визина рука!
     
      "Довольно! нет во мне охоты, -
     Сказал он, - у худых писцов
     Лишь время тратить; от зевоты
     Я снова умереть готов;
     Но где певец Екатерины?"
     - "На берегах поет Невы". -
     "Итак стигийския долины
     Еще не видел он?" - "Увы!" -
     "Увы? скажи, что значит это?"
     - "Денис! полнощный лавр отцвел,
     Прошла весна, прошло и лето,
     Огонь поэта охладел;
     Ты все увидишь сам собою;
     Слетим к певцу под сединою
     На час послушать старика".
     Они летят, и в три мига
     Среди разубранной светлицы
     Увидели певца Фелицы.
     Почтенный старец их узнал.
     Фон-Визин тотчас рассказал
     Свои в том мире похожденья.
     "Так ты здесь в виде привиденья?... -
     Сказал Державин, - очень рад;
     Прими мои благословенья...
     Брысь, кошка!.. сядь, усопший брат;
     Какая тихая погода!...
     Но кстати вот на славу ода, -
     Послушай, братец" - и старик,
     Покашляв, почесав парик,
     Пустился петь свое творенье,
     Статей библейских преложенье;
     То был из гимнов гимн прямой.
     Чета бесплотных в удивленьи
     Внимала молча песнопенье,
     Поникнув долу головой:
     
      "Открылась тайн священных ёдверь!
     Из бездн исходит Луцифер,
     Смиренный, но челоперунный.
     Наполеон! Наполеон!
     Париж, и новый Вавилон,
     И кроткий агнец белорунный,
     Превосходясь, как дивий Гог,
     Упал как дух Сатанаила,
     Исчезла демонская сила!...
     Благословен господь наш бог!".....
     
      "Ого! - насмешник мой воскликнул, -
     Что лучше эдаких стихов?
     В них смысла сам бы не проникнул
     Покойный господин Бобров;
     Что сделалось с тобой, Державин?
     И ты судьбой Невтону равен,
     Ты бог - ты червь, ты свет - ты ночь...
     Пойдем, Меркурий, сердцу больно;
     Пойдем - бешуся я невольно".
     И мигом отлетел он прочь.
     
      "Какое чудное явленье!"
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от