Ветулий, римлян царь!... О срам! о времена!
     Или вселенная на гибель предана?
     
      Но кто под портиком, с руками за спиною,
     В изорванном плаще и с нищенской клюкою,
     Поникнув головой, нахмурившись идет?
     Не ошибаюсь я, философ то Дамет.
     "Дамет! куда, скажи, в одежде столь убогой
     Средь Рима пышного бредешь своей дорогой?"
     
      "Куда? не знаю сам. Пустыни я ищу.
     Среди разврата жить уж боле не хочу;
     Япетовых детей пороки, злобу вижу,
     Навек оставлю Рим: я людства ненавижу".
     
      Лициний, добрый друг! не лучше ли и нам,
     Отдав поклон мечте, Фортуне, суетам,
     Седого стоика примером научиться?
     Не лучше ль поскорей со градом распроститься,
     Где все на откупе: законы, правота,
     И жены, и мужья, и честь, и красота?
     Пускай Глицерия, красавица младая,
     Равно всем общая, как чаша круговая,
     Других неопытных в любовну ловит сеть;
     Нам стыдно слабости с морщинами иметь.
     Летит от старика любовь в толпе веселий.
     Пускай бесстыдный Клит, вельможей раб Корнелий,
     Оставя ложе сна с запевшим петухом,
     От знатных к богачам бегут из дома в дом;
     Я сердцем римлянин, кипит в груди свобода,
     Во мне не дремлет дух великого народа.
     Лициний, поспешим далеко от забот,
     Безумных гордецов, обманчивых красот,
     Докучных риторов, Парнасских Геростратов;
     В деревню пренесем отеческих пенатов;
     В тенистой рощице, на берегу морском
     Найти нетрудно нам красивый, светлый дом,
     Где. больше не страшась народного волненья,
     Под старость отдохнем в тиши уединенья,
     И там, расположась в уютном уголке,
     При дубе пламенном, возженном в камельке,
     Воспомнив старину за дедовским фиялом,
     Свой дух воспламеню Петроном, Ювеналом,
     В гремящей сатире порок изображу
     И нравы сих веков потомству обнажу.
     
      О Рим! о гордый край разврата, злодеянья,
     Придет ужасный день - день мщенья, наказанья;
     Предвижу грозного величия конец,
     Падет, падет во прах вселенныя венец!
     Народы дикие, сыны свирепой брани.
     Войны ужасной меч прияв в кровавы длани,
     И горы, и моря оставят за собой
     И хлынут на тебя кипящею рекой.
     Исчезнет Рим: его покроет мрак глубокой;
     И путник, обратив на груды камней око,
     Речет задумавшись, в мечтаньях углублен:
     "Свободой Рим возрос - а рабством погублен".
     
     
     
      БАТЮШКОВУ.
     
     В пещерах Геликона
     Я некогда рожден;
     Во имя Аполлона
     Тибуллом окрещен,
     И светлой Иппокреной
     С издетства напоенный
     Под кровом вешних роз,
     Поэтом я возрос.
     
     Веселый сын Эрмия
     Ребенка полюбил,
     В дни резвости златые
     Мне дудку подарил.
     Знакомясь с нею рано,
     Дудил я непрестанно:
     Нескладно хоть играл,
     Но Музам не скучал.
     
     А ты, певец забавы
     И друг Пермесских дев,
     Ты хочешь, чтобы, славы
     Стезею полетев,
     Простясь с Анакреоном,
     Спешил я за Мароном
     И пел при звуках лир
     Войны кровавый пир.
     
     Дано мне мало Фебом:
     Охота, скудный дар.
     Пою под чуждым небом,
     Вдали домашних Лар,
     И, с дерзостным Икаром
     Страшась летать не даром,
     Бреду своим путем:
     Будь всякой при своем.
     
     
     
     
     

Главная Страницы1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от